Дорогие погоны. Как готовили офицеров до революции

А. Корзухин «Разлука» (1872)

На протяжении всего существования Российской империи существовало два пути стать офицером: либо начать службу в нижних чинах и дослужиться до офицерского звания, либо окончить соответствующее учебное заведение. На протяжении XVIII и в начале XIX века подавляющее большинство офицеров шло по первому пути. Причин было несколько. Во-первых, специализированных учебных заведений было мало, и они предназначались для дворян. Во-вторых, не существовало единых стандартов того, что должен знать и уметь офицер при поступлении на службу. Стоит также учесть, что долгое время среди дворянства ко всем казенным учебным заведениям относились с подозрением, предпочитая обучать детей дома, иногда в престижных частных пансионах, а потом назначая "несовершеннолетних" на обучение по знакомству либо как чиновник в ведомстве, либо в армии под крылом уже служивших там родственников и друзей. При наличии документов, подтверждающих его дворянство, поступивший в армию доброволец мог три месяца прослужить солдатом, а затем стать офицером. Те, кто не имел ни денег, ни возможности сделать это самостоятельно, но был связан с тем, чтобы таким образом дать своим отпрыскам путевку в жизнь, предпочитали обучать детей за счет государства. В результате девочек пытались поместить в институты благородных девиц, мальчиков – в юнкеры. Были, конечно, исключения. Наибольшее количество выпускников учебных заведений было среди артиллеристов. Например, более 60% офицеров, служивших в артиллерии в 1812 г., были выпускниками 2-го кадетского корпуса. Его с отличием окончил М.И. Кутузов, впоследствии возглавивший 1-й кадетский корпус. Сегодняшний пост будет о том, как и чему учили будущих офицеров.

Формирование курсантов Омского кадетского корпуса

История профессионального военного образования в России обычно восходит к гарнизонным школам, созданным в 1721 году, но в них обучались солдатские дети. 23 ноября 1731 года вступившая на престол Анна Иоанновна подписала указ, требующий «отныне <...> неграмотных и капралов следует производить в унтер-офицеры, а унтер-офицеров, не умеющих читать и писать, не следует производить в старшие офицеры, чтобы те, кто учится читать и писать, имели неленивую заботу». Первый кадетский корпус по указу императрицы был открыт в 1732 году, а в 1743 году реорганизован в Сухопутный дворянский кадетский корпус. Считается первым учебным заведением, готовившим офицеров.

Кадетский мундир Сухопутного дворянского кадетского корпуса (1793 г)

При Екатерине II появились Артиллерийский и Инженерный корпуса. При Александре I кадетские корпуса были открыты в Шклове (затем этот корпус был переведен в Москву), Омске, Оренбурге, Хельсинки, Нижнем Новгороде.

Служба в армии для выпускников кадетского корпуса начиналась с момента поступления. Обычно принимали детей 7-8 лет, но можно было отдать их гораздо раньше. Надо отметить, что отношение к детям не было таким сентиментальным, как сейчас. Скорее, к ним относились как к взрослым людям, которые в силу своего возраста еще не заслужили право голоса, но уже имели обязанности. Из воспоминаний П.Х. Граббе: «Я родился в 1789 году 21 декабря на Ладожском озере, где мой отец, в чине титулярного советника, занимал своего рода гражданскую должность. Ранний брак заставил его, кажется, оставить военную службу в звании поручика в каком-то, кажется, Симбирском гренадерском полку. В родительском доме я провел только первые четыре года своего детства; затем меня отвезли в Петербург, в дом друга моего отца, генерал-инженера Степана Даниловича Микулина, который определил меня в Сухопутный кадетский корпус в 1794 году, где я уже нашел своего старшего брата Карла, посланного туда два года назад лет назад. Я провел здесь одиннадцать лет, от нянь, принявших меня, до погон подпоручика артиллерии, с которыми меня выпустили». П. Х. Граббе дослужился до генерала и был одним из наиболее успешных военачальников во время завоевания Кавказа.

Более красочно выглядит рассказ генерал-лейтенанта и героя войны 1812 года А. Н. Марина: «Однажды зимним днем священник отслужил молебен на дороге; Родители благословили нас с братом, мы оделись, а Никита (извозчик - Л. И.) уже стоял с каретой на паре лошадей у крыльца. Мы вышли. Отец и мать стояли на веранде. Нас усадили с молитвой, и мы, без человека, без слуги, руководимые молитвой родителей, отправились с Никитой и вскоре дошли до елецкого села Колодезек. Там они помылись в чудесной бане, переночевали и через Елец отправились в Москву. В Москве меня водили смотреть часы Ивана Великого и большую пушку, купили игрушку, чтобы я не грустил. <...> Из Москвы по дороге мне вспоминается город Валдай, <...> где мне очень понравились бублики. Еще мне купили куклу, чтобы утешить, а потом мы приехали в Петербург в Преображенские казармы <...> нашему старшему брату Сергею Никифоровичу <…>. В это время гвардия собиралась в Москву на коронацию царя Павла Петровича. <...> Охранник и мои братья Сергей и Евгений уехали в Москву, а меня оставили на руках пьяного человека Игната Захаровича, который в пьяном виде водил меня по кабакам и поил водкой. Я подхватил сильную горячку, но попал под покровительство благодетеля Василия Кузьмича Выдрина, офицера лейб-гренадерского полка. <...> А 9 марта я уже умирал у Выдрина. Я помню 9 марта, потому что мне принесли печеного (тестового) жаворонка, чтобы утешить меня в моей болезни. Вспомнив, как меня в тот день утешали дома запеченными жаворонками, мне стало легче, и меня перевели в Измайловский полк в дом Ланского. <...> Вскоре гвардия вернулась в столицу. У брата Сергея Никифоровича была квартира в первом батальоне Преображенского полка, расположенная недалеко от Зимнего дворца, и меня туда взяли, всего в лохмотьях, почти без сапог. Вот меня кое-как одели и на Страстной неделе отвели в первый Шляхетский, который после этого стал первым кадетским корпусом. <...> Я вступил в юношескую гренадерскую роту <…>. Курсанты подхватили меня и потащили в большой сад; но я не скоро привык к толпе. Одели меня в павловский мундир и гренадерскую каску, и я приступил к службе и науке, благодарив Господа, что обрел благородное пристанище». Марин был видным дворянином и сыном крупного провинциального чиновника того времени.

Кадет-унтер-офицер 1 кадетского корпуса. 1817-1822 гг

Хотя большинство студентов происходили из относительно бедных семей, для поступления обычно требовались связи. Без патронов обработка заявлений о приеме в кадеты могла бы заведомо затянуться. Иногда у родителей вымогали взятки. Путеводным является рассказ А. А. Аракчеева, который в 11 лет хотел стать офицером, когда на обеде в соседнем имении увидел прибывших из Петербурга юнкеров. Отец пытался устроить сына во 2 кадетский корпус. «Деньги на поездку мы собрали, продав все, что можно было продать на рынке: с пятьдесят рублей в кармане мы собрались в путь. Перед отъездом пригласили священника, помолились всей семьей и, как обычно, отправились в путь. <...> Я обрадовалась и только потом призадумалась, когда мне пришлось прощаться с доброй мамой. Рыдая, она благословила меня образом, который я ношу до сих пор и который никогда не покидал моей груди, и дала мне утешение: молиться и надеяться на Бога. <...> Нам пришлось набраться терпения, пока рассматривалось наше заявление. Ни на слово не было ответа, и каждый день мы шли с Ямской на Петербургскую сторону и ждали у лестницы директора корпуса Петра Ивановича Мелиссино, чтобы поприветствовать его и напомнить о нашем прошении. Пока мы ждали, у отца осталось мало денег, и наконец они иссякли: у нас не осталось ни копейки. Ситуация была безнадежной. Мой отец услышал, что митрополит Гавриил помогает бедным, и наша нужда побудила его попросить о помощи. Мы пошли в монастырь. Нищие толпились у входа. Мой отец просил сообщить Его Святейшеству, что его желает видеть дворянин. Нас впустили. Отец описал свою ситуацию и попросил о помощи. Святейший послал нас к казначею, и нам дали серебряный рубль. Когда отец вышел на улицу, он взял с собой этот рубль, обнял его и горько заплакал. Я тоже плакала и смотрела на отца. Мы втроем, то есть с нашей служанкой, прожили на один рубль целых девять дней. Потом рубль кончился! Мы пошли снова на петербургскую сторону и заняли свое место у лестницы. Появился Мелиссино, и прежде чем мой отец заговорил, я шагнул вперед и в отчаянии сказал: «Ваше Превосходительство! Примите меня курсантом! Мы не можем больше ждать, потому что нам придется голодать. Всю жизнь буду благодарен вашему превосходительству и буду молить за вас Бога! Мой отец не выдержит этого и умрет здесь, и я пойду за ним!» Слёзы текли по моему лицу. Мелиссино испытующе посмотрел на меня. Я рыдала, и мой отец беспомощно рыдал. Мелиссино спросил мое имя и время подачи петиции. Затем он пошел в свой офис и сказал нам подождать. Через несколько минут он вышел, протянул мне записку и сказал: «Отнесите в канцелярию: вас приняли в корпус». Аракчеев вспоминал, что позже его встретили шантажом (с этим «подтолкнули» военнослужащие) и тем, что сейчас называется запутыванием. Учился он хорошо и смог досрочно освоить программу, через семь месяцев его перевели в «высший класс»; и произведен в капралы, затем в сержанты. Столкнувшись в детстве с шантажом, сам он, по воспоминаниям современников, взяток не брал.

Уроки фехтования. Петровский Полтавский кадетский корпус

Долгое время не существовало четких стандартов обучения и единых программ. Курсанты изучали стандартный набор общеобразовательных наук. Из-за отсутствия учебных заведений помещичьи кадетские корпуса однажды начали готовить гражданских специалистов, при этом учебная программа была дополнена изучением латыни и ораторского искусства, театрального мастерства и многого другого, не имевшего никакого отношения к военному делу.

Иван Иванович Бецкой

В 1766 году И. И. Бецкой, руководивший корпусом, составил «Устав Сухопутного дворянского кадетского корпуса для воспитания и обучения дворянской русской молодежи». Было введено деление на пять эпох, и каждая эпоха имела пять ветвей.

Обратите внимание: Первый президент Российской Федерации Борис Николаевич Ельцин обращался к гражданам страны только так: «Дорогие россияне.

Принимались дети 5-6 лет, обучение которых должно было длиться 15 лет. Вместе с курсантами занимались гимнасты из простонародья. Дипломат С.Р. Воронцов оценивал программу обучения так: «Офицеры, вышедшие из старого кадетского корпуса, были хорошими солдатами и не более того; воспитанные Бецким играли комедии, писали стихи, знали, словом, все, кроме того, что должен был знать офицер». Особый интерес к гуманитарным наукам в корпусе возник в годы руководства Ангальта, которого очень любили кадеты.

Сменивший его в 1794 году М. И. Кутузов радикально изменил программу и заявил, что будет относиться к юнкерам как к солдатам. Вместо пяти возрастов были введены четыре мушкетерские роты и одна гренадерская рота. Все штатские учителя были заменены офицерами. Были введены занятия по тактике и военной истории, которые проводились не только со студентами, но и с офицерами. К началу XIX века в программу кадетского корпуса обязательно входили Божественное право, русская грамматика, алгебра, геометрия, тригонометрия, физика, иногда химия, природоведение, политическая история, география, французский и иногда немецкий язык.

Члены королевской семьи внимательно следили за учебой будущих офицеров в столице. Они регулярно навещали курсантов. Из воспоминаний И. С. Жиркевича: «Мы все были на занятиях, и нас учили, когда государь приезжает, здороваться с ним: «Ваше Императорское Величество, мы припадаем к вашим ногам!» Но этот возглас велено было произносить только тогда, когда государь находился в зале, а не в классах. Павел I пришел во время уроков и, войдя в наш класс, с самой последней скамьи взял юнкера (Яниша, теперь, в 1841 году, служил подполковником артиллерии), сам отнес его на кафедру и поставил его на столе, я своими руками снял с него обувь; Увидев идеальную чистоту и опрятность ног, он обратился к начальнику с благодарственными приветами. Теперь я до сих пор не могу забыть минуту бледности и страха, а затем безмятежности и слез на лице этого вождя, госпожи Багшувден, и того, как, упав на одно колено, она поцеловала руку монарха. В конце урока, когда государь пришел в залу, мы встретили его, пока нас учили, и он, не слыша того, что мы кричали, спросил: «Что они кричат?» - и он был очень доволен и разделил с нами наш полдник, съел две булочки, так что двух не хватило, а потом велел всем раздать сладости».

В свободное от учебы время курсанты могли отдохнуть. А. Н. Марин вспоминал: «Зимой нам разрешали кататься на коньках перед зданием в саду; но однажды утром у всех отобрали коньки и больше не разрешили заниматься такой гимнастикой. Летом нас учили разным видам спорта, и мы все любили играть с мячами и прыгать через барьеры. В большом саду в занавесках нам дали грядки, чтобы мы могли сеять овощи и знать хозяйственную часть; Там, в саду, была построена земляная крепость со рвом. Мы сами под контролем крепостного учителя и офицеров построили это укрепление. В одной из штор были установлены качели, и любой желающий всегда мог заняться этой гимнастикой в свободное от науки время. В саду был большой пруд, над прудом располагалась большая беседка, где по воскресеньям летом собиралась публика и множество дам, играла оркестровая музыка, пели и танцевали, в танцах принимали участие и курсанты. Нам было очень весело, потому что курсанты редко выбирались из корпуса. <...> В здании у нас был манеж и катание на лошадях». Полноценных каникул у курсантов долгое время не было, и летом их обычно не отпускали домой. Как и в институтах благородных девиц, родители передавали малолетних детей на попечение государства, в лучшем случае могли их навещать иногда (если курсант был из глубинки, а родители не могли позволить себе часто приезжать, визиты были редкостью), а спустя годы снова встретили пожилых людей.

Интересная статистика приводится в книге Л. Л. Ивченко «Повседневная жизнь русского офицера эпохи 1812 года». В 1812 г кадетский корпус окончило лишь 22,3% офицеров, половина из них — Дворянский полк. Половина офицеров умела только читать и писать. Треть российских офицеров говорила по-французски, четверть — по-немецки и 0,8% — по-английски. Большинство полиглотов служило в гвардии и в свите императора. Доля офицеров, окончивших «государственные»; военно-учебных заведений среди гвардии было сравнительно мало: в пехоте - 21,2%, а в кавалерии - 10,5%, но именно в гвардии наибольшее количество людей, получивших "обстоятельное" домашнее задание, имело концентрированное образование. Большая часть выпускников кадетских корпусов была артиллерийской - 67,6%. Согласно анкетам, заполненным офицерами, поступающими на службу, 23,2% из них изучали арифметику, географию - 15,5%, историю - 12,8%. Только 10% офицеров имеют знания более чем по 6 предметам, включенным в их формальные списки. Таким образом, наличие военного, а тем более всестороннего образования у «детей Марса» с 1812 года — не закономерность, а скорее исключение. Армия Наполеона имела примерно такое же количество кандидатов.

Отношение к профессиональному военному образованию начало меняться во время наполеоновских войн. Военные походы заставили родителей поверить, что старый метод военной карьеры больше подходит для мирного времени. Учиться всему практически в гуще боевых действий – занятие опасное, поэтому лучше отдать детей изучать военное дело в кадетский корпус. Для повышения боеспособности при 2-м кадетском корпусе был создан добровольческий корпус, который через год был переименован в Дворянский полк. Там бедных дворян готовили к военной службе за счет государства по ускоренной двухлетней программе. Общеобразовательных предметов не было. Товарищи помогали тем, кто был неграмотен и не умел считать. Только в 1811 году в полку было 1139 кандидатов — гораздо больше, чем прежде. В 1812 г. 1 кадетский корпус выпустил 180 офицеров, 2 кадетский корпус – 184. В 1812 г из числа офицеров, получивших военное образование, почти половина обучалась в Дворянском полку. Из воспоминаний Д. В. Душенкевича: «Благодаря созданию дворянского полка, чтобы родители имели удовольствие видеть своего сына офицером раньше, отец отвез нас в Петербург и в 1808 году назначил своего старейшину брат в тот полк, а я в юнкеры во 2-й корпус, где под благотворителями под присмотром ответственного учился прилично; в первый год он прошел два класса, во второй год — один, в третий также и стал в первый верхний (офицерский); на фронте он проявил себя боеспособным, за что неоднократно удостаивался одобрения и привязанности блаженной памяти светлейшего цесаревича Константина Павловича. <…>. Он никогда не позволял себе подвергаться никакому наказанию и был не чужд свойственных годам шалостей. Время в кадетском корпусе мне до сих пор вспоминается с утешением; наконец, в последние дни 1811 года вместе с моими товарищами, сдавшими артиллерийский экзамен, мы получили в Зимнем дворце поздравления любимого императора-благодетеля Александра в подпоручики вместо Конной артиллерии, где я ожидал меня находиться, нас всех одели в армейскую форму за государственный счет и быстро отправили в Москву для формирования там 27-й стрелковой дивизии».

Пират К.К. Воспитанники горцев в 1 и 2 кадетских корпусах. 1855 г

При Николае I в корпусе больше внимания уделялось военному делу, упор делался на боевую службу. Кадетский корпус представлял собой батальон, которым командовали командиры батальонов и рот. Курсанты изучали марши, построения и технику стрельбы. При распределении курсантов по ротным группам в первую очередь учитывалась боеспособность. Учащиеся старших классов могли быть переведены в младшие роты для оказания помощи ротным офицерам в поддержании порядка и обучении младших курсантов. Благодаря этому в каждой из рот были курсанты разного возраста. Учебная программа состояла из 6 общих классов (первоначально — 2 подготовительных и 4 общих; позднее 1 подготовительного и 5 общих) и специального курса, состоящего из I и II обязательных специальных классов; в Москве и Петербурге это был III факультативный класс. Выпускники III специального класса получали звания гвардии прапорщика, или подпоручика артиллерии, или лейтенанта армии. Второй специальный класс они окончили в звании подпоручика.

После неудач Крымской войны произошло резкое падение дисциплины в корпусе и даже беспорядки. Александровский Брестский кадетский корпус был расформирован в 1863 году из-за кадетского восстания. После реформы кадетский корпус был разделен на военные гимназии с общеобразовательными и военно-учебные заведения, где более подробно изучались военные условия. В 1882 году произошла новая реформа. Военные гимназии вновь стали называться кадетскими корпусами, офицеры возобновили воспитательную работу, в учебную программу вернулись военные дисциплины. К концу XIX века сложилась четкая иерархия военного образования: кадетский корпус, затем военное училище, затем предпочтительно Академия карьерного роста.

Обзор фронтовой подготовки 1-й роты Омского кадетского корпуса великого князя Константина Константиновича 2 мая 1909 г

Из воспоминаний А. А. Игнатьева: «В России было около двадцати кадетских корпусов, которые отличались друг от друга не только цветом клена (красный, белый, синий и т д.), но и старшинством. <...> Корпус был, за небольшим исключением, одинаковой численности: около шестисот студентов, административно разделенных на пять рот, из которых 1 рота считалась боевой и состояла из курсантов двух старших классов. В учебном плане здание состояло из семи классов, большинство из которых имело по два-три параллельных отсека.

Уроки фехтования. Петровский Полтавский кадетский корпус

В курс кадетского корпуса, как и в реальных училищах, не входили классические языки — латынь и греческий, но по сравнению с гимназиями он имел более широкую программу по математике (даже аналитической геометрии), естествознанию, а также включал космографию и право. Знания оценивались по двенадцатибалльной системе, которая, однако, была номинальной, поскольку полные оценки выдавались только по закону Божию. У меня, оставившего корпус во главе дела, было в среднем едва 10,5; Неудовлетворительной считалась оценка 5-4.

1 кадетский корпус

Большинство курсантов поступали в первый класс в возрасте девяти-десяти лет по конкурсным экзаменам, и почти все были приняты за государственный счет, причем предпочтение отдавалось сыновьям военнослужащих. Отец не хотел, чтобы я занимал должность в правительстве, и платил мне шестьсот рублей в год, что по тем временам было довольно большой суммой.

Хабаровские курсанты

Корпус комплектовался преимущественно сыновьями офицеров и дворян, но так как личное и даже потомственное дворянство приобреталось довольно легко на государственной службе, то кастовый характер корпуса был уже давно утерян и в этом отношении сильно отличался от привилегированных учреждений, таких как например Пажеский корпус, Александровский лицей, Катковский лицей в Москве и т д. Дети богатых родителей были в меньшинстве в кадетском корпусе, и только в Петербурге существовал специальный Николаевский корпус, составленный исключительно из самостоятельных и обучающих кандидатов на "кадетский корпус". «бесполезная кавалерия» ; с детства. Оставшийся корпус был почти полностью укомплектован детьми офицеров, чиновников и мелких дворян своего округа, как то: в Москве, Пскове, Орле, Полтаве, Воронеже, Тифлисе, Оренбурге, Новочеркасске и так далее <...> Лучшие корпуса, такие как Киевский и Псковский, давали среди выпускников наибольший процент кандидатов в высшие технические институты: горный, технологический и другие, куда было очень трудно поступить из-за жесткой конкуренции, особенно в математические.

Одесса

Остальных выпускников корпуса распределили без вступительных экзаменов в военные училища, которые ежегодно присылали определенное количество вакансий. Все лучшие кандидаты обычно посещали одно из двух артиллерийских училищ в Петербурге и инженерное училище, для поступления в которое требовалось иметь на экзамене из корпуса не менее десяти баллов по математике. Следующие по старшинству пунктов распределялись по столичным училищам, а самые слабые достались провинциальным пехотным и кавалерийским училищам». В ХХ веке большинство офицеров окончили какое-либо учебное заведение.

Мой пост здесь о том, как жили офицеры до революции

И еще часть фотографий Омского кадетского корпуса