Вторая опиумная война: сомнительный casus belli

После победы в Первой опиумной войне и подписания Нанкинского договора, открывшего ряд портовых городов империи Цин для внешней торговли, британские купцы проявили необычайный энтузиазм по отношению к китайскому рынку.

Основные прибыли по-прежнему приходили от торговцев опиумом, и, высвободив свои военные силы после Крымской войны и воспользовавшись трудностями династии Цин в борьбе с тайпинами, британцы продолжили дальнейшее завоевание богатств Китая.

Еще у меня есть канал «Хроники прошлого», где я публикую еще больше историй и фотографий этого и других периодов

«Полицейская» и торговая война

Новая война, хотя ее и называют очередной «опиумной войной», в полном смысле этого слова, уже не была таковой. Иногда назывался купцом – и действительно он был купцом по сути и «полицейским» по форме.

Война велась не за номинальное владение территориями, а за реальный контроль над их рынками и экономикой. В случае возникновения такого конфликта между сторонами, расходящимися с военно-технической точки зрения, он принимает форму «полицейской» войны.

Не стоит забывать, что даже в середине XIX века Китай, со всеми его проблемами, кризисами и гражданскими войнами, оставался крупнейшей по численности населения и одной из самых богатых стран мира, экономика которой в изобилии производила дефицитные товары, которые пользовались бесспорным спросом в остальном мире.

Замкнутая в себе Цинская монархия высокомерно и наивно полагала, что, подписав Нанкинский договор, она «одним умелым ходом навсегда избавилась от забот» (из указа императора Даогуана о ратификации Нанкинского договора).

Как показали дальнейшие события, «заботы» только начинались…

Повод для новой войны был столь же формальным и надуманным, как и для других «полицейских» войн прошлого и настоящего. 8 октября 1856 года в поисках пиратов и контрабандистов китайские власти арестовали двенадцать китайских моряков на судне «Эрроу Лорх» на Жемчужной реке близ Кантона».

Типичная лорча — европейский корпус с китайским такелажем. Фотография начала 20 века

«Лорча» — судно с европейским корпусом, но с китайским такелажем и экипажем — когда-то получило от властей Гонконга (новообразованной английской колонии) право плавать под британским флагом, однако срок действия этого разрешения давно истек.

Тем не менее, губернатор Гонконга Джон Боуринг (кстати, авторитетный экономист своего времени), имевший необходимые инструкции из Лондона, заявил об оскорблении британского флага и потребовал отпустить корабль и извиниться в течение 24 часов.

Британцы прекрасно осознавали свои формальные ошибки — в частности, известно признание Боуринга:

Корабль не находился под нашей защитой, но китайцы этого не знают. Ради бога, не говорите им об этом

Однако у Е Минчена, имперского вице-короля Гуандуна и Гуанси, уже были гораздо более важные заботы.

Губернатор Гонконга и экономист Джон Боуринг, рисунок 1867 года

Заботы императорского наместника

В июне 1854 года вся Лянгуан (имперская провинция, объединявшая провинции Гуандун и Гуанси с населением, вдвое превышающим население Британских островов) была охвачена восстанием, начатым одним из тайных обществ, созданных «триадами».

Повстанцы связали головы красными повязками, которых власти называли «рыжеголовыми бандитами» или «красными повстанцами» — хунтоу или хунджин.

В середине июля повстанцы даже попытались осадить Кантон, но единства среди этих подражателей тайпинам не было.

Некоторые из них прямо объявляли себя сторонниками «Величайшего счастья Царства Небесного», другие выступали за возрождение династии Мин, а один из лидеров повстанцев провозгласил себя основателем новой династии «Да Нин» («Великое спокойствие»).

Разногласия среди повстанцев позволили вице-королю Е Минчену не без помощи европейского оружия, закупленного в португальском Макао и английском Гонконге, перейти в наступление.

В мае 1855 года повстанцы были вынуждены снять осаду Кантона, а летом отступили на север, в провинцию Хунань, где в конце года потерпели сокрушительное поражение от армии Сян под командованием Цзэн Гофаня.

В то же время Е Минчэнь во главе войск «Зеленого знамени» и добровольческих отрядов традиционалистов начал массовую чистку от неблагонадежного элемента.

Е Минчэнь, императорский вице-король Лянгуана (Гуанси и Гуандун), фотография середины XIX века

Первый китайский студент в мировой истории, обучавшийся в США, Жун Хун, живший в Кантоне в 1855 году, спустя много лет написал свои воспоминания об этих событиях:

Наместник с самого начала мятежа подавлял его крайне жестоко, стараясь уничтожить малейшие ростки неповиновения. По оценкам, этим летом было казнено более 75 000 человек (всего было убито более ста тысяч человек); насколько я знаю, больше половины из них умерли невинно.

Однажды мне пришла в голову идея пойти на место казни и посмотреть, что там произошло. Но когда я приехал, то увидел на месте казни только потоки крови и расчлененные трупы, валявшиеся повсюду вдоль дороги, под лучами палящего солнца.

На расстоянии двух тысяч метров от места казни воздух был невыносимым. Пропитанная кровью земля окрасилась в красный цвет, а оставшаяся кровь на поверхности превратилась в большие лужи.

Позже я слышал, что в глухом месте на западной окраине нашли большой ров, куда сбрасывали тела, как попало, пока ров не заполнили. Не нужно было даже пытаться их укрыть, так как кроваво-красные личинки мух в изобилии заменяли красную землю, полностью покрывая трупы.

Это зрелище не только напугало очевидцев и довело их до истерики, но и сегодня воспоминание об этом вызывает тошноту…

Мне сказали, что некоторые из погибших не имели никакого отношения к восстанию, они просто отказались подчиниться вымогательствам этих слуг-тигров и волков, за что их оклеветали и приговорили к смерти.

Е Минчэнь убивал людей без расследования, как скот на бойне... Когда я вернулся домой с места казни, я упал духом, грудь сжималась от тоски и боли, я не могла проглотить ни куска.

Потерял сон; охваченный гневом и печалью, он возненавидел маньчжуров за их бесчеловечность и оправдывал действия тайпинского государства…

Отрубили головы китайским повстанцам. Фотографии эпохи «Боксерского восстания» (начало 20 века)

Разумеется, Е Минчэнь, занявшийся столь ответственным делом, не обратил должного внимания на «варварское» письмо о древнем судне и десятке арестованных простолюдинов.

В дальнейшем это не лучшим образом сказалось на его личной судьбе – хотя и гораздо менее печальной, чем судьба многих тысяч убитых им людей.

Начало «полицейской» войны

Через тринадцать дней после ареста Эрроу Лорчи и ее команды британский губернатор Гонконга сосредоточил свои корабли в китайских фортах в устье Жемчужной реки.

Власти Кантона немедленно освободили 12 арестованных моряков, но, поскольку британцам нужен был повод для войны, они посчитали его отсутствием извинений со стороны китайцев.

Контр-адмирал Сеймур двинул свои силы — 80-пушечный линкор «Калькутта» с шестью паровыми фрегатами и корветами — вверх по Жемчужной реке в Кантон.

Все британские корабли имели паровые машины, причем у большинства из них вместо уязвимых гребных колес уже были гребные винты.

Британская пехота сравнительно недавно была перевооружена винтовками системы Минье-Притчетта, а в артиллерии появились первые нарезные орудия.

Обратите внимание: Вторая Мировая: день за днём. 1 июля 1941 года. Десятый день Великой Отечественной войны..

Британцы имели богатый боевой опыт только что начавшейся Крымской войны, которая оказалась для них успешной.

Все это дало их пехоте и флоту еще больше преимуществ перед китайскими войсками, чем в предыдущей Опиумной войне».

Первым по Жемчужной реке поднялся пароход «Коромандель» с двумя канонерскими лодками и десантом. Сопротивление китайских фортов, как и в прошлой войне, было слабым — за последние пятнадцать лет их вооружение, фортификация и огневая система совершенно не улучшились.

Первые два из занятых англичанами фортов были вооружены 150 орудиями старомодного разного калибра – они почти без боя перешли к британскому десанту, а китайский гарнизон отступил, потеряв всего 5 человек убитыми.

За три дня британский флот и морская пехота, прибив свои орудия и разрушив брустверы китайских укреплений, обеспечили свободный проход из Гонконга в Кантон.

25 октября 1856 года англичане захватили китайский форт с 50 орудиями, расположенный на острове недалеко от южных пригородов Кантона, из которого можно было вести артиллерийский огонь по городской стене и дворцу имперского губернатора, расположенному в центр.

На третий день британские орудия, установленные на острове, открыли огонь по китайскому мегаполису. В 11 часов утра следующего дня, сожгши по пути тысячи хижин на окраинах, англичане проделали дыру в крепостной стене — достаточную для того, чтобы через нее в город мог проникнуть отряд десанта.

Десантники во главе с самим адмиралом Сеймуром ворвались в Кантон в обеденное время, потеряв всего троих убитыми и дюжину ранеными. Однако у британцев не хватило пехоты, чтобы штурмовать и взять под контроль такой крупный город.

Вечером они удалились на корабли и в течение следующих трех дней продолжали бомбардировать Кантон, сжигая почти все пригороды города.

3 ноября англичане уничтожили 23 китайские военные джонки, но 8 ноября сами едва не потеряли одну из канонерских лодок в результате атаки боевых кораблей противника. Началась затяжная речная война – англичане добивали китайские форты и корабли на Жемчужной реке, отражая внезапные атаки противника на свои корабли и прибрежные партии.

Ни у одной из сторон не было сил для решающего сражения — китайцы были не по зубам британским кораблям, а у британцев не хватало пехоты.

Британские корабли бомбардируют китайские форты на Жемчужной реке недалеко от Кантона. Европейская гравюра сер

Война становится интернациональной

Вице-король Е Минчэнь вызвал в Кантон ополченцев из окрестных районов, которые годом ранее изгнали сторонников тайпинов из города.

Он объявил о большом денежном вознаграждении за голову каждого англичанина, что вызвало настоящую трагикомедию - все некитайские головы пошли за англичанами, а в середине декабря ополченцы напали, сожгли и уничтожили все торговые фактории других европейцев в Кантоне.

разрушение торговых предприятий возмутило городских руководителей Кантона, которые при всей своей неприязни к «варварам» были вовсе не против огромных доходов от торговли с зарубежными странами.

Под их давлением Е Минчен был вынужден вывести из города разъяренных ополченцев, ненавидевших не только британцев, но и городскую империю, а также маньчжурскую элиту.

Положение англичан было не лучше: они повсюду подвергались нападениям китайских партизан, а китайские рабочие и слуги покинули Гонконг, который начал испытывать трудности со снабжением продовольствием.

Партизанские нападения и диверсии усилились и приняли все более организованные и опасные формы. В конце года китайцы захватили британский почтовый корабль — 11 британцев потеряли головы, унесенные китайскими диверсантами, жаждущими наместнической премии.

Вскоре ночью был атакован и адмиральский корабль «Коромандел». Контр-адмирал Сеймур спас голову и в ответ на дерзкую атаку начал жечь китайские деревни.

Это ему не помогло, и 14 января 1857 года он был вынужден принять решение об эвакуации британских войск с позиций близ Кантона и начать отступление к Гонконгу, оставив лишь контроль над захваченными фортами в устье самой Жемчужной реки.

Губернатор Гонконга обратился к Лондону и к вице-королю Британской Индии с просьбой прислать подкрепление в количестве не менее 5000 штыков; В то же время британцы выдвинули Франции и США предложение о совместной операции против китайцев.

Еще до этого несколько французских кораблей адмирала Гарена и американский корвет «Портсмут» помогали британцам преследовать китайцев на Жемчужной реке и у Гонконга.

Казнь китайскими властями французского миссионера Шапделина. Европейская гравюра середины 1800-х годов

Франция в то время имела минимальные торговые интересы в Китае: ежегодно открытые китайские порты посещало менее дюжины торговых судов. Однако император Наполеон III слишком стремился походить на своего великого родственника и ввязался в «имперские» авантюры по всему миру — от Мексики до Крыма, от Марокко до Китая.

Кроме того, католические миссионеры, которые конкурировали с протестантами, хотя и не смогли обратить Китай в свою веру, среди французской элиты распространили среди китайских «варваров» моду на мессианство».

Франция стала требовать от Империи Цин легализации миссионерской деятельности во внутренних районах Китая. В 1856 году китайские власти в одном из уездов Гуанси казнили отца-француза Огюста Шапделина и двух его китайских последователей – скорее всего, их просто приняли за «христианских бунтовщиков» тайпинов.

Этого было достаточно, чтобы французы начали боевые действия.

Продолжение следует.