Первая опиумная война: у истоков

По странному совпадению, в 1757 году, когда маньчжуры, истребив джунгар, присоединили к Китаю территорию будущего Синьцзяна, Британская Ост-Индская компания захватила опиумные районы Бенгалии.

Именно опиум стал первым товаром европейских купцов, нашедшим большой спрос на самодостаточном китайском рынке. За полтора столетия это вещество стало бичом китайской жизни и стало причиной нескольких военных конфликтов, первый из которых начался в 1839 году.

Еще у меня есть канал «Хроники прошлого», где я публикую еще больше историй и фотографий этого и других периодов

Опиум для Китая

Первые медицинские сведения о свойствах опиума в Китае встречаются в Книге рецептов между Срединными странами, появившейся в XI веке, во времена длительных междоусобных войн и потрясений между падением Танской империи и воцарением Династия Сун. Первоначально китайцы позаимствовали у индийских мусульман способ варки семян мака и приготовления из полученного опиума «хлеба». Однако они гораздо больше любили курить опиум, что вызывало другой, более глубокий эффект. При первых же клубах дыма человек впадает в сладкий сон наркотического опьянения. Как оказалось, именно индийский опиум из Бенгалии имел особое качество и пользовался невиданным спросом в Поднебесной…

К концу XVIII века англичане наладили широкую торговлю этим специфическим «товаром», которая к началу века занимала более трети всего объёма английской торговли с Китаем. И если раньше европейцы были вынуждены щедро платить серебром за чай, шелк, фарфор и другие популярные среди европейской элиты китайские товары, то теперь поток серебра (основной расчетной валюты в том мире) устремился в противоположном направлении.

Опиумный корабль европейцев, британский рисунок 1824 года

Масштабы наркоторговли были просто потрясающими. Только в 1837 году англичане ввезли в Китай 2535 тонн опиума и получили за него 592 тонны серебра. Но кроме англичан в торговле наркотиками работали и американцы, которые перепродавали более дешевый и менее «качественный» турецкий опиум в Китай, и другие европейские торговцы. Всего в 1837 году из Китая в обмен на опиум утекло свыше 1200 тонн серебра. Выщелачивание серебра из страны исказило всю экономическую и финансовую систему Китая, что привело к катастрофическому росту цен на серебряные монеты и, как следствие, к резкому увеличению налогового бремени и снижению уровня жизни основной массы крестьянского населения, использовавшего в быту мелкие медные монеты, а налоги платившего серебром.

Помимо экономического удара, торговля опиумом в столь гигантских масштабах нанесла страшный удар моральному и физическому состоянию всего китайского народа. В первую очередь наркоманами стали представители элиты, поскольку у крестьян просто не было серебра, чтобы купить опиум. По данным современников, среди пекинских чиновников курильщиков опиума было 10-20%, а в приморских провинциях и портовых городах Южного Китая их было более половины. Даже некоторые маньчжурские князья стали наркоманами. А после того, как под влиянием высокого спроса в материковом Китае появились плантации мака, и их более низкокачественный, но дешевый опиум стал доступен простому народу, к наркозависимым принцам и наркозависимым чиновникам присоединились наркозависимые фермеры, наркозависимые фермеры, наркоманы солдаты-наркоманы, а еще и монахи-наркоманы.

Китайские курильщики опиума. Фотография конца 19 века

Как с ужасом писал китайский очевидец, свидетель тех лет: «Люди спали днем и бодрствовали ночью; в ясный, светлый день не было слышно даже человеческого голоса, царила тишина, а ночью открывался чертов базар в свете луны и красных фонарей…».

Курение опиума стало бичом китайской жизни на полтора века, и даже в первой половине 20 века в Китае было много видных политиков и военных деятелей всех противоборствующих лагерей - таких как «Молодой маршал» Ян Сюэлян или Красный Маршал Шеф Цзюй Дэ, который в юности был страстным курильщиком опиума, - не был свободен от этой вредной страсти. И только жестокая диктатура Коммунистической партии Китая сумела обуздать эпидемию наркотиков.

Китайские курильщики опиума. Фотография конца 19 века

Тем временем чиновники Империи Цин упивались опиумными галлюцинациями, в то время как их более эгоистичные коллеги наслаждались подсчетом коррумпированных прибылей, полученных от незаконной торговли маковым спиртным. Повальная коррупция стала третьим злом, помимо ущерба генофонду и экономике, принесенным в Китай на парусах стремительных резчиков опиума.

Мирное начало «опиумной войны»

Первый императорский указ о запрете торговли опиумом появился еще в 1729 году, задолго до развития систематической торговли британскими наркотиками из Индии. Начиная с 1796 года, декреты о запрете опиума выполнялись регулярно, но с одинаковыми постоянными провалами. Европейские купцы часто торговали напрямую с кораблей, стоящих на якоре у побережья. Многочисленные сампаны и джонки доставляли опиум на берег и распространяли его по многочисленным рекам и каналам по всему Китаю.

Карта торговли опиумом

«Борьба» с торговлей опиумом создала устойчивую систему коррупции среди маньчжурской китайской бюрократии. Например, за десять лет до Первой опиумной войны капитан Хань Чжаоцин, назначенный возглавить борьбу с контрабандой опиума, вел переговоры с иностранными судовладельцами.

За каждые 10 000 пропавших коробок опиума он брал процент, несколько сотен коробок, и сообщал властям об успешных поимках. Дошло до того, что он ввозил опиум на военных кораблях и при этом получал награды за успешную борьбу с наркоторговлей.

Обратите внимание: M51 idf Sherman, Шестидневная война, 1967 г. (Tamiya 35323).

В результате высокопоставленный коррумпированный чиновник получил звание адмирала и право носить на головном уборе павлиньи перья, сколотил огромное состояние, а заодно убил с помощью наркотиков множество соотечественников.

Нельзя сказать, что эти проблемы вообще не волновали власть. Высшие чиновники империи Цин имели разные взгляды на проблему опиума. Некоторые чиновники выступали за полный запрет не только на торговлю, но и на хранение и употребление опиума.

Другие, наоборот, призывали к более широкому налаживанию собственного производства опиума, строго запрещая его употребление только военными и чиновниками, и использовали собственный опиум для вытеснения английского опиума с китайского рынка, чтобы остановить стремительный отток серебра из Поднебесной. Но самая многочисленная и, как оказалось, самая влиятельная часть элиты вообще ни за что не стояла - эти деградировавшие люди и так жили хорошо.

В 1838 году 54-летний китайский чиновник Линь Цзэсюй занял пост императорского губернатора провинций Хунань и Хубэй. В императорской иерархии маньчжуров он носил титул «житай», согласно которому ему полагался серебряный журавль, вышитый на груди чиновникского халата. Титул «житай» в России переводился как «наместник», а в Англии — как «наместник», наместник.

Вице-король Линь Цзэсюй, китайский рисунок XIX века

В отличие от многих своих коллег по бюрократии, «наместник» Линь был честным, умным и активным человеком. Традиционное конфуцианское образование и участие в поэтических кружках не помешали ему поинтересоваться ситуацией за рубежом и, например, попытаться создать новую корабельную пушку по образцу недавно появившихся европейских «бомбовых пушек».

В своих провинциях Линь Цзэсюй за первые несколько месяцев развил успешную борьбу с незаконным оборотом наркотиков. Он не только конфисковал опиум и закрыл притон, но и организовал систему лечения наркоманов, добровольную и принудительную.

Линь написал об этом подробный доклад императору Даогуану, и впечатленный монарх назначил его в конце 1838 года особым императорским комиссаром провинции Гуандун (главного центра наркоторговли), подчинил его провинциальным военно-морским силам и поручил ему борьбу с опиум. Следует отметить, что в этих трёх провинциях Китая, фактически подвластных Линь Цзэсюю, в то время проживало около 70 миллионов человек — столько же подданных на всей территории Российской империи в тот год.

Линь Цзэсюй прекрасно осознавал сложность своего положения и истинное отношение цинской элиты к борьбе с наркомафией, но рьяно взялся за дело. В марте 1839 года близ Гуандуна (Кантона, как называли его европейцы) он задержал все опиумные склады, насчитывавшие около 1500 тонн опиума, окружил войсками иностранные торговые фактории и объявил европейским купцам, что прекратит всякую торговлю до полной капитуляции всего опиума и письменное обязательство европейцев прекратить торговлю наркотиками в будущем (британские власти, кстати, сразу запретили своим подданным давать подобные расписки).

Солдаты Линя конфискуют опиум у европейцев, европейская гравюра XIX века

Английские и американские купцы были вынуждены передать китайским властям свои запасы опиума на сумму 8 миллионов лянов (т е равные 296 тоннам серебра). Примечательно, что Линь Цзэсюй не конфисковал опиум, а купил его у европейцев, расплатившись за опиум чаем. Весь опиум, изъятый в Кантоне в июне 1839 года, был сожжен на костре, на что ушло почти три недели.

Подготовка к войне миров

Угроза лишить фантастических доходов от торговли наркотиками и торговли с Китаем вообще (а без доходов от продажи опиума торговля с Китаем была невыгодна для европейцев) побудила Британскую колониальную империю начать войну с феодальной империей Цин. Английский флот уже по праву считался сильнейшим в мире и оставался таковым почти целое столетие.

А небольшая британская сухопутная армия после наполеоновских войн вообще находилась на пике военного искусства и военной техники того времени. Викторианская эпоха (королева Виктория была коронована как раз в те дни, когда Линь Цзэсюй начал борьбу с опиумом) – эпоха безоговорочного экономического и политического лидерства Великобритании на планете – только начиналась.

Линь Цзэсюй, видя приближение войны и осознавая превосходство английского флота (даже он с трудом представлял тотальное превосходство европейской сухопутной армии над знаменными войсками), начал активные приготовления в районе Кантона – оборудование артиллерийских фортов и строительство береговых барьеры. Он заказал закупку 380 пушек в различных зарубежных странах (Португалия, США, Голландия, Испания.

Форт, прикрывающий военный городок на Жемчужной реке, китайский рисунок XIX века

Вдоль побережья Гуандуна и на мелких островах были расквартированы небольшие отряды солдат, снабженные большим количеством отравляющих веществ, чтобы в нужный момент отравить источники и оставить британские корабли отрезанными от их отдаленных баз без пресной воды.

Китайские военно-морские части под командованием адмирала Гуан Тяньпея активно тренировались абордажу и рукопашному бою на палубе – они понятия не имели, что превосходство британской корабельной артиллерии и парусного вооружения, а тем более такое чудо, как пароходы, сможет не дать им практически никакой возможности скрестить мечи на палубах английских кораблей.

Карта устья Жемчужной реки возле Кантона-Гуанчжоу

Линь Цзэсюй также запросил на военную службу 5000 ныряльщиков за жемчугом из числа местных национальных меньшинств: их корабли должны были наблюдать за противником и, если возможно, вести «маленькую войну» и неожиданно атаковать английские корабли.

Показательно, что центральное правительство Китая, погрязшее в равнодушной и корыстной бюрократии, не выделило на все эти военные расходы ни копейки. А намерение Линь Цзэсюя организовать народное ополчение обеспокоило маньчжурские власти едва ли не больше, чем перспектива английского набега.

Здесь надо указать, что первая война с европейцами была воспринята в Царстве Небесном именно как очередной набег варваров. Отсюда и столь странное для нас дальнейшее поведение маньчжурско-китайских властей во время военных действий — в силу своей природной ограниченности они искренне считали эти события не войной между двумя империями, а очередным набегом каких-то кочевников. Сколько их было в истории Китая! Варвары будут грабить, сжигать и идти домой, и снова можно будет заняться любимыми делами - философией, поэзией, коррупцией, оставив скучную торговлю с варварами раболепным компрадорским купцам.

Разница лишь в том, что на этот раз варвары приходят не из степей за Великой Китайской стеной, а из морских пустынь, где они неизбежно исчезнут сами собой, сколько бы городов они ни захватили на морских границах. Ну а то, что варвары оказались локально сильнее, это не страшно, такое тоже было в долгой истории Китая. В любом случае внутриимперские проблемы и интриги для большинства «мандаринов» (так европейцы XIX века называли чиновников империи Цин) были гораздо важнее и опаснее, чем все варварские подданные королевы Виктории с их дьявольским оружием война.

С конца 1839 г по июнь 1840 г боевые действия носили характер отдельных стычек у морского побережья. В отличие от европейских войн, война была необъявленной. Заявить об этом не удалось – из-за отсутствия дипломатических отношений. Например, китайцы изначально даже не знали символов белого парламентского флага, а британские представители для обращения к Китаю использовали китайскоязычную газету, издававшуюся в Макао, бывшей португальской колонии. Действительно, так началась Первая мировая война