Опыт участия (даже косвенного) в вооруженном конфликте обычно всегда на руку армии. Ведь даже при блестящих предвоенных планах и успешно проведенных учениях практические боевые действия могут привести к самым неожиданным результатам.
Приведу хороший и известный пример: в 1914 году все «великие державы» считали, что новая война закончится через год или даже несколько месяцев. В результате ни одна армия не оказалась полностью готовой к длительному противостоянию, всем странам пришлось быстро переводить экономику «на военный лад».
Но иногда участие в относительно локальном конфликте может привести к неожиданным результатам: повороту «военной доктрины» не в ту сторону. Именно это произошло с Советским Союзом во время гражданской войны в Испании 1936-1939 годов. Решения, принятые на основе этого опыта, в какой-то мере обусловили неудачи Красной Армии в 1941 году. Почему это произошло?
В тридцатые годы советская «танковая доктрина» постоянно колебалась между двумя направлениями:
1) Участие танков в поддержке пехоты.
2) Самостоятельные действия в рамках термина «глубокая операция».
И весь предвоенный период советская танковая концепция, грубо говоря, "металась туда-сюда", в Красной Армии не могли определиться, какое направление перспективнее.
Как известно, в Гражданской войне в Испании 1936-1939 годов участвовало несколько тысяч советских военных специалистов. Результаты оказались самыми неожиданными.
«..новые средства боя не могут изменить характер современного боя и операций, а сокрушительные удары на всю глубину не имеют надежды быть нанесенными; ни о каких новых формах глубокой, сокрушительной операции говорить не приходится... Возврат к проверенным, но столь же бесперспективным методам прорыва в 1918 г получил все большее признание после войны в Испании...» (с) Г.С. Иссерсон. Новые формы боя.
На самом деле большая часть Гражданской войны в Испании характеризовалась позиционными боями, особенно это было заметно в 1937-1938 гг. Правда, отсутствие «блицкригов» во многом было продиктовано слабой насыщенностью армий как республиканцев, так и франкистов бронетехникой. И в малом количестве, конечно, танки не были "чудо-оружием».
Также у франкистских националистов в основном были танки (итальянские или немецкие Pz.Kpfw.I, которые явно не выдерживали погоды, с их противопульной броней и пулеметами). СССР отправил республиканцам около 347 машин, в основном Т-26 и БТ-5. Короче, тоже "не фонтан". Это привело к «стабилизации фронта». И к ослаблению позиций концепции «глубоких операций» в Советском Союзе.
"Мне кажется, что сам термин "танк дальнего действия" надо упразднить, танки, какими бы они ни были, нельзя расстреливать в одиночку вглубь, за 15-20 километров, потому что они будут уничтожены, они останутся там без горючего и без боеприпасов, и не всегда смогут выбраться, но встретив десяток противотанковых орудий и взорвав мосты спереди и сзади, будут расстреляны...» (с) Р. Я. Малиновский, доклад по опыту боев в Испании, 1938 г. / М. Ю. Мухин Влияние опыта вооруженных действий во второй половине 1930-х годов на организацию и концепции применения советских войск // Журнал военной истории, 2020.
К чему привел такой опыт (следует отметить, что здесь повлиял и опыт Польской кампании Красной Армии)? А к тому, что бронетанковые войска СССР решили использовать для взаимодействия с пехотой, а не для "самостоятельных действий". И в 1938-1939 годах так и поступили: в 1939 году танковый корпус был расформирован.
Обратите внимание: Почему НАТО захотели свой Т-80БВМ.
Теперь самым крупным танковым соединением должна была стать моторизованная дивизия.Однако в 1940 году с вермахтом "приключилась" французская кампания. и руководство Красной Армии вновь бросилось создавать мехкорпуса, оценив важность концепции "глубокой наступательной операции". Причем эти корпуса должны были быть мощнее предыдущих. И все эти организационные кульбиты наложились на быстрый рост Красной Армии при недостатке командиров. Исследователь М.Ю. Мухин делает следующий вывод:
"В 1938-1941 годах общий вектор развития советских танковых войск дважды повернулся, в результате чего советские танковые войска летом 1941 года подошли не в лучшем состоянии. Состояние соединений было неуравновешенным, материальной части не хватало, командные кадры, видимо, не успели освоить приемы управления механизированными соединениями...» (с) М. Ю. Мухин. Упомянутый источник.
В то же время такое «метание» не было результатом «тридцать седьмого года» и не «коммунистической идеологии», о которой до сих пор так любят говорить. Просто боевой опыт Красной Армии был крайне противоречивым, основанным в основном на локальных конфликтах с разными "вводами" и в разных регионах. И на это накладывалась информация об успехах Германии в Европе. И исторические примеры Первой мировой и Гражданской войн (которые тоже противоречили друг другу). Вот вам и одна из причин "лета сорок первого", без всяких заговоров и "нежелания воевать за Сталина».
Другой историк, А. В. Исаев, считает, что немцам удалось создать собственное «сокровище меча» — танковую дивизию (в оперативном отношении — танковую группу, впоследствии преобразованную в танковую армию). Как Вермахт несколько раз успешно «практически проверял», совершенствуя свою организацию.
«Советский мехкорпус, несмотря на ряд важных мероприятий по переформированию танковых войск Красной Армии, значительно отставал в балансировке компонентов механизированного соединения, был перегружен танками, недогружен пехотой и уступал по ударным возможностям артиллерии..." (с) Исаев А.В. Антисуворов. Десять мифов Второй мировой войны.
Увы, в Красной Армии в 1941 году этого не произошло. В том числе - из-за совсем иного "боевого опыта" и противоречивых, порой поспешных выводов...
Больше интересных статей здесь: История.
Источник статьи: Почему Гражданская война в Испании плохо повлияла на советские танковые войска.