Таксисты – одни из главных участников дорожного движения и самые колоритные персонажи дореволюционной России. У меня уже был пост, посвящённый дорогам и правилам дорожного движения того времени. На этот раз более подробно о жизни и работе таксистов.
Таксисты разделились на две категории. Дрейс занимался перевозкой грузов, автомобилей – пассажиров. Из воспоминаний Л. В. Успенского: «Автомобильные водители в Петербурге до революции были вообще трёх категорий: «простые», «лихачи» и «ваньки». Простой «ванька» часами дремал на козлах своей кареты, где - после этого он уснул - его "ЛС" - "лошадиные силы" - остановились и заснули.Он был одет в "мундирный" зипун, не зипун, тулуп, не тулуп, но он не мог даже можно назвать пальто...Армейское пальто из какого-то синего сукна, туго подпоясанное и доходящее до ног почти до щиколотки. Что под пальто - Бог знает, а на голове устройство, которое я не могу описать словами: возьмите четвертый том Даля, откройте его на слове «шапка», и вы увидите там «кучерскую или прямую шляпу»; это и есть типичная, как выражается Владимир Даль, «мужская шляпа» головной убор из твердого запаса». У этой категории таксистов вновь появились свои высшие и низшие классы. На стоянках вокруг относительно новый вагон. Такой человек уберет пыль с сиденья специальной метлой из длинного конского волоса, а лошадь почистит гребнем и достанет из-под будки. А были уставшие старики, ехавшие «от хозяина», вроде чеховского Ионы. Эти дрожки гремели и скрипели на сто голосов; на сбруе не было ни одной цельной медной бляшки, вся пополам; а лямки все связаны веревочками... Прочитал я как-то недавно в рукописи молодого писателя о старине: "Бурые водители сплошным потоком неслись по Невскому..." Ну нет, этого не могло быть. ! Лихач был «avis rara» — редкая птица». Люди также называли водителей-пассажиров желтыми глазами. В 1775 году вышел указ, предписывающий «извозчикам красить свои экипажи в желтый цвет». Позднее указ был отменен, и большая часть экипажа была чернокожей или темно-коричневой, но прозвище прижилось. Еще одно презрительное имя – гужид. Буксир представляет собой кожаную петлю, позволяющую прикрепить конец лука к древку (есть поговорка: «Если возьмешь в руки буксир, не говори, что он слабый»). Сами таксисты в шутку называли друг друга сватами. Обычных кучеров, нанятых хозяином, они называли «паразитами».
Летом мы ездили на такси, зимой на санях. Из книги П. А. Пискарева "Милый старый Петербург. Воспоминания о жизни в старом Петербурге начала XX века": "Карета была покрыта темно-синим сукном. Одежда извозчика была сшита из того же материала и такого же цвета, состоящая из кафтана длиной до пят, со складками на талии.Такая длина кафтана помогала согреть ноги, в чем так нуждался таксист, учитывая неподвижное сидячее положение в течение длительного рабочего времени.И в таком положении ступни замерзать первыми,особенно,конечно,зимой,да еще и ночью.Поэтому кафтан был не только длинным,но и имел широкую накидку,что дополнительно защищало водителя от проникновения холодного воздуха.Головной убор летом выглядел как низкий, широкий цилиндр.Несмотря на периодические проверки транспорта со стороны городских властей, состояние такси и одежда таксистов зачастую оставляли желать лучшего, все зависело от достатка и желания владельца бизнес.
Таксист у главного склада Российского общества Красного Креста на Рощинской улице, 1913 год
Зимой таксисты использовали двухместные сани, сиденья которых ничем не были защищены. Чтобы согреть ноги, внутрь саней клали сено. Ноги всадника выше колен были полностью покрыты — либо тканью, либо, у более состоятельных, мехом. Зимняя одежда водителя по внешнему виду ничем не отличалась от летней. Оно было лишь по существу изолировано. На ногах у него были валенки. Однако головной убор был другим. Она представляла собой круглую меховую шапку с синим матерчатым верхом». Традиционная форма таксистов со временем менялась. Одно осталось неизменным: номер водителя на спине. Сначала это было в виде кожаной нашивки на спине. В 1825 году вышел полицейский приказ, обязывающий извозчиков нашивать свой номер на кафтанах и писать его белыми цифрами на кузове кареты. Тогда номер был в виде металлической таблички, и его также продублировали на автомобиле.
Помимо номера, у водителя был специальный билет. Это было не только разрешение на работу, но и сборник правил дорожного движения. Вот некоторые правила из билета, выданного в 1784 году. «В городе и пригородах можно ездить на лошадях под уздцы рысью, но хорошо их обуздать не получится». «Когда вам случится приблизиться к перекрестку, снизьте скорость и оглянитесь во все стороны, чтобы не задеть кого-нибудь, или не сблизиться с кем-нибудь, или потерять совсем рассудок от пьянства, переедания, злого и бушующего похмелья, разврата и глупость». "Справедливости ради, нет проблем проехать по мостам через реки. Не смотрите на женщин, жен и молодых женщин, которые моют мусор и холст в реках, не заводите разговоров, не останавливайтесь без надобности, не соблазняйте приглашениями , пряники и серебро ». «Для ходьбы возле домов подложены большие камни, так что вообще не останавливайтесь на этих камнях, чтобы не мешать идти». «Вам точно подтверждено, что если в той части, где вы находитесь, будет пожар регистрируются, то без промедления, где бы вы ни находились, явятся для вас у костра.. некоторые из несчастных домов, вещей.. доставьте их в предписанные места со всей заботой, в целости и сохранности и без платы за перевозку».
П. А. Федотов «Извозчик и интендант"
Номера и билеты на такси выдала полиция. Полиция также выполняла функции дорожной полиции. Помимо них, следить за соблюдением правил дорожного движения могли инспекторы, имевшие право фиксировать количество нарушителей. Информация о нарушениях внесена в реестр полиции. Два сообщения о «неосторожном вождении» для таксиста означали вызов в мэрию и предупреждение. После третьего протокола водитель потерял записку. Однако из-за полицейской бюрократии информация о нарушениях передавалась с задержкой, поэтому сезонный таксист мог уже уехать в это время и получить новый билет в следующем году. Некоторые полицейские отпустили правонарушителей за взятки. По закону таксист был обязан перевозить дежурных полицейских и больных, поэтому полицейский мог легко остановить проезжающего таксиста и попросить его отвезти человека, состояние которого вызывает беспокойство, в больницу или домой. С одной стороны – гуманизм, с другой – наводить после этого «рабочее место» может быть сомнительным удовольствием. Также по требованию сотрудников полиции водителю пришлось доставить пьяных в отделение полиции. Как нетрудно догадаться, таксисты не любили полицейских. Не любили они также смотрителей и швейцаров, которые могли прогнать их с доверенной территории и помешать дождаться пассажиров.
Россия. Таксисты «Ваньки». 20 век
В столицу значительная часть таксистов приехала из Калужской области. Было также немало выходцев из Рязанской губернии. «Специализация» промышленности была характерным явлением среди приезжих. Лишь небольшая, более богатая часть таксистов работала на себя. Подавляющее большинство таксистов работали на владельца. Некоторые ездили на собственных лошадях, но нанимали «шарабан» (повозку), некоторые нанимали повозку и лошадь (этот «пакет» назывался держат), некоторые также платили за услуги чернорабочего, который чистил лошадь и готовил ее к следующей поездке работа дня. Таксист, работавший на своего хозяина, должен был каждый день привозить определенную сумму денег, а остальное оставлять себе. Если заработок был ниже, им приходилось отчитываться из своего кармана. У владельцев крупных артелей могут быть десятки закладок. Владелец также предоставлял водителю место для ночлега и часто еду. Питание было скромным, условия – спартанскими. Из воспоминаний А. Н. Вертинского: «Пробежав спокойно через весь город, мы остановились на Газетной или Долгоруковской улице в грязных номерах гостиницы, где внизу был трактир для таксистов, с кабаком и неизбежным «автомобилем» (о машина под названием орган), гудящая с утра до ночи. Из окон нашей маленькой комнаты был виден двор, заполненный таксистами, а посередине двора стояла железная перила, на которой висела огромная табличка: «Господа, таксистов прошу не употреблять матерные слова! Это уже было явной заботой администрации о гостях отеля. Прямо напротив входа в гостиницу находилась Карамышева водогрейная станция, где чайник с кипятком стоил одну копейку, а просеянный хлеб - три копейки. Правда, чудесная беловская колбаса, приготовленная на примусе в эмалированном корыте с утра до вечера на сале, которого давали довольно много за палочку, да еще с горчицей и хлебом. Но эта роскошь была мне уже не по средствам». В течение рабочего дня таксисты питались за свой счет.
Из книги П. А. Пискарева «Милый старый Петербург»: «По всему городу были разбросаны водопойные ямы: небольшие павильоны с каменными, деревянными или железными корытами вдоль стен. Вода текла из вделанной в стену железной трубы, которая, изогнутая, заканчивалась наверху корыто.У водопоя всегда находился сторож, который открывал его изнутри и платил за водопой крону.Нередко в водопое помещали и общественную уборную.Такси обслуживали извозчики, трактиры, чайханы и дворы, возница ставил лошадь на дворе под присмотр, а сам ходил в трактир обедать или пить чай, пока лошадь жевала сено или овес». Перед такими заведениями могли специально ставить таблички с указанием, сколько закладок можно было «припарковать».Были заведения, полностью ориентированные на обслуживание таксистов, особенно чайные.В обычных тавернах традиционно существовало разделение на чистую и черную половины. Первое посещение «чистой» публики, значительную часть чернокожих посетителей составляли таксисты.
В заведениях, ориентированных на таксистов, большинство посетителей были завсегдатаями, поэтому между ними сложились неформальные отношения. Причем зачастую они были соотечественниками. Некоторые таксисты предпочитали оставлять там свои сбережения на хранение, так как в домах хозяев им предлагали только койку, без тумбочек и шкафов, а к банкам и другим финансовым учреждениям жители деревень относились с недоверием. В предприятиях общественного питания таксисты могли даже вздремнуть. При этом они часто спали, не раздеваясь.
Долгое время четкой платы не было, поэтому таксисты могли назначать любую цену, а пассажир мог торговаться. В 1848 году газета «Северная пчела» возмутилась: «Когда-нибудь у нас в Петербурге будет налог для легковых извозчиков. Теперь таксисты нещадно пользуются выгодными для них условиями». Лишь в 1898 году была введена плата за экипажи с одной лошадью: в течение дня за полчаса - 35 копеек, за час - 60 копеек; ночью 50 и 90 копеек соответственно. В 1902 году «Иллюстрированный путеводитель» в разделе «Сведения для посетителей» сообщал: «В Петербурге существует налог для таксистов. При найме такси торговаться не нужно, так как самый короткий конец от вокзала стоит 35 копеек, то есть 20 копеек за пятнадцатиминутную поездку и 15 копеек. - ждать на вокзале. При этом, если время в пути превышает 20, 25 или 30 минут, плата увеличивается. За каждые 5 мин. 5 копеек».
Из книги Д. А. Засосова и В. И. Пызина «Из жизни Петербурга 1890-1910-х годов»: «В последние годы перед Первой империалистической войной у таксистов были введены таксометры для измерения расстояний. Таксометр устанавливался вблизи место водителя,с горящим красным флажком.Однако это нововведение не прижилось.Эту таксу почти никто не использовал.Это была ставка по отношению к времени в пути,но скорость в пересчете на расстояние не давалась.Скорость полностью зависела на произволе водителя.Таким образом, эта такса не добилась своей цели или не достигла ее в полной мере.Цена была установлена по договоренности.Водитель установил плату произвольно,в зависимости от обстоятельств.Это привело к необходимости договариваться с таксистами .Некоторые так кланяются, что человек просто удивленно посмотрит на него и тихо уйдет искать другого таксиста.Тогда таксист, боясь потерять своего водителя, тихо следует за ним и постепенно снижает цену.Водитель, видя уступчивости водителя, устанавливает для него цену и, если находит возможным, постепенно снижает ее. После согласования цены всадник занимает свое место. Хотя трамваев не было, в городе было много таксистов, и их услугами широко пользовались». Состоятельные пассажиры, как и джентльмены, обычно не вели переговоров в присутствии дам.
В конце XIX века известный журналист Н. Н. Животов провел эксперимент, стал на несколько дней таксистом и изучил их жизнь изнутри. Согласно эксперименту, проведенному Животовым, при 11-часовом рабочем дне с двухчасовым перерывом на обед и кормление лошадей обычный таксист мог заработать около двух рублей. В целом рабочий день может доходить до 16 часов. Была среди таксистов и «элита», у которой заработки были существенно выше. Сколько именно зарабатывал извозчик, зависело от многих факторов: наличия лошади, продолжительности рабочего дня и даже времени суток. В среднем наибольшее количество пассажиров приходится на середину дня. Таксистами нанимали сотрудников среднего звена, людей, едущих на деловые встречи. Высшие чиновники и члены их семей имели собственные экипажи, а более мелкие служащие приходили на работу рано утром и уезжали вечером, по возможности пользуясь общественным транспортом (до прихода конных экипажей и трамваев они снимали жилье рядом с работой) и гулял, пока шел добропорядочный человек. Это считалось почти неприличным). Время, когда сотрудники возвращались с работы, считалось возможностью для таксистов отдохнуть. Некоторые предпочитали работать ночью. Немало заказов поступило и в поздний час, когда солидная и не очень публика шла проводить досуг в театры, рестораны и другие заведения. Часы работы этих заведений были разными, поэтому гуляки могли посещать несколько одновременно. Однако доступ к «парковочным местам» там был ограничен. За этим зорко и не без вознаграждения следили смотрители и швейцары.
Петербург, 1910 г
Из отчета Н. Н. Животова: «Я собирался причалить к Палкину (о знаменитом столичном ресторане), но не успел остановиться, как надзиратель бросился на меня:
- Уходите!! Уезжайте, говорят!
Таксисты смеются. Начальник их не прогоняет... Почему? Это места, принадлежащие им, они стоят здесь постоянно по особой договоренности со швейцаром господина Палкина и дежурными господами. Наверное, город, кое-где предоставляющий стоянки для каретных лошадей, не получает и десятой части того, что мы, извозчики, платим такому господину-репортеру. И расчет прост. Конечно, "парочка" выйдет из своего офиса и вызовет таксиста, но здесь каждый "свой", меньше "бумажки" переедет. Швейцар уступает нам место, смотритель стоит без шапки, таксист
«Ваше превосходительство» он называет и берет у «четы» то, что они хотят; Ведь джентльмену не следует торговаться и заставлять ждать даму, тем более что все таксисты здесь «вне конкуренции» и не уступают. Если бы господин знал о заговоре, если бы он знал, как грозно гонят сюда из-за угла «иностранных» извозчиков, он бы сделал несколько шагов и вместо рубля заплатил две копейки; но кто знает? И вот я только что узнал эту «тайну”.
1899 г
Потерпев фиаско у Палкина, я собирался причалить к гостинице «Ротина» (визави), но там со смотрителями та же история: «уйди!» И не разговаривай! Есть пустые места, и есть право здесь стоять, но всё равно «он ушёл”…
- Господин смотритель, место есть, почему я не могу здесь стоять? - Я молился.
— Я не с мордой вышел, — холодно ответил он, делая угрожающий жест рукой.
Я переехал на Невский и хотел остановиться на одном из углов Литейной. Здесь уже не надзиратели, не полицейские, а сами таксисты — эти безжалостные водители — осыпали меня пошлыми ругательствами и встречали со смехом мое намерение стать водителем.
- Какой прыжок! Есть ли здесь для него уголок?! Эх ты…
Разговаривать было рискованно, потому что эти таксисты не сидят на ложах, как мы, «желтоглазые», а важно ходят вокруг панели и засучивают рукава при малейшем протесте…
У этих углов своя история, и желтоглазые изгои вроде меня часто получали здесь жестокие избиения за наглую попытку остановиться у панели. Вот история вкратце. Городская администрация никому не сдает парковочные места, но лихачи на палубе установили монополию посредством специальных соглашений с господами полицейскими и дворниками и завладели местами. Парковка здесь занята. Напротив «Палкина» расположены две гостиницы с номерами для приезжающих или приезжающих с островов; Вокруг богатые компании и квартиры. Есть и обычные парни, феи и дамы... Сначала они пообедают у Палкина, потом покатаются на лишайке и. тихая гавань в "Славянке" или "Москве"! Или так: парочка хочет выйти из отеля, потом поехать на острова, поужинать с Палкиным, а утром лихач отвозит их домой... В любом случае лихач здесь так же необходим, как и "Палкин" офис и помещение в "Москве" или "Славянке". Каждый лихач имеет своих постоянных «гостей» и знает все их козни; знает, кто, куда и когда ходит со своими дамами; чужие жены — с молодцами, а добропорядочные супруги — с феями. Лихач знает, когда «подать», где «подождать» и куда «доставить»; знает, сколько сын «забирает» по субботам из папиного заработка, или служащий знает, сколько он потратил в багажнике хозяйской кассы. Некоторые лихачи идут дальше и оказывают своим наездникам немалую услугу, заводя знакомства и пряча уток в воде; Иногда могут получить деньги и дать кредит. Что и говорить, лихачи прекрасно работают (хотя иногда и сидят без дела по 3-4 дня), и чуть ли не зарабатывают состояния. Например, рассказывают о «чуваке», который за одно лето при постоянном посредничестве безжалостного Максима проиграл около 200 тысяч рублей. Парень теперь нищий, а лихач называется «Максим Митрич» и имеет 40 закладок. Другой лихач, Терентий, стал «хозяином» еще со времен Зингера и был поставщиком обоих сыновей знаменитого банкира. Он до сих пор помнит «Антона Антоновича», который уже 4 года находится в СИЗО. Животов также упоминает, что таксисты могли сотрудничать со жрицами любви. Привлекательные и хорошо одетые дамы поздно вечером садились в такси и ехали по Невскому проспекту и другим центральным улицам, привлекая внимание мужчин. Если находился кто-то, желающий провести с ними время, они просили оплатить поездку.
Парковки возле вокзалов считались оживленными местами. Многие таксисты сотрудничали с владельцами гостиниц и меблированных номеров. Опознав посетителей в толпе, они предложили отвезти их в прекрасное, по их словам, место. Это была награда для каждого гостя. Недобросовестные таксисты могли обмануть и обворовать карманы пассажиров. С другой стороны, пассажиры иногда убегали, не заплатив. Грубость пассажиров также была обычным явлением.
Зимой движение на дорогах было более оживленным, а летом многие люди покидали город. Некоторые таксисты тоже ушли.
После революции таксистов окончательно заменил общественный транспорт.
источники
Животов Н.Н. Шесть дней таксистом
Вертинский А. Н. «Дорогая длинная...» (время написания 1942 – 1943 гг)
Засосов Д.А., Пызин В.И. «Из жизни Петербурга 1890-1910-х годов»
Пискарев П.А. Урлаб РР «Дорогой старый Петербург»
мой дзен
[мин] История России, Российская Империя, Транспорт Длинный пост 12Больше интересных статей здесь: История.
Источник статьи: Как жили и работали извозчики.