Продолжаем знакомиться с книгой Тима Бувери.
Все части выложены в серии.
Послать к еб-ной матери
Коротко для ЛЛ:Советы пытались наладить сотрудничество с западными демократиями, но получилось с нацистами. Это помогло им начать экспансию на запад.
С момента своего основания Советский Союз позиционировал себя врагом западных демократий, но с тридцатых годов он стал понемногу открываться и искать мира с Западом. Наркоминдел Литвинов заключил оборонительные пакты с Францией и Чехословакией и пытался кооперировать с демократиями для сдерживания немецкой экспансии. Это ему не удалось, и разгневанный политикой умиротворения агрессора Сталин заменил его 3 мая 1939 года на германофила Молотова. По мере того, как демократиям не удавалось убедить деспота в искренности своих намерений, сделка с германским диктатором представлялась всё более выгодной. Она и состоялась в августе 1939 года, и три недели спустя Красная армия вошла в Польшу за своей долей трофеев.
Молотов за подписанием пакта
Новость о нацистско-советском пакте потрясла политиков различных европейских столиц. Левые были ошеломлены, а правые посчитали свой антикоммунизм оправданным. Но, несмотря на возмущение, никто не хотел воевать и с Советским Союзом тоже. Англо-польский договор ссылался на агрессию «европейской державы», под которой подразумевалась в первую очередь Германия, но не СССР. Морской министр Черчилль, несмотря на свой ярый антикоммунизм, даже предположил тогда, что советское вторжение может пойти на пользу из-за сближения границ Германии и Советского Союза. Правда, были опасения, что после того, как европейские державы измотают друг друга, Советский Союз может заняться большевизацией Европы. Сталин, кстати, намекал на это Георгию Димитрову.
Но более важными для него были территориальные амбиции. Сделка с Гитлером позволила вернуть ему почти всё, что Россия потеряла в Первую мировую войну. 27 сентября, в день взятия Варшавы, деспот потребовал закреплённую за Германией Литву в обмен на оккупированные Красной армией территории Польши, преимущественно населённые этническими поляками. Ему удалось продавить своё желание. А после этого трём прибалтийским странам были предложены для подписания договоры о взаимопомощи, предусматривавшие размещение на их территории советских войск. Эстонский министр иностранный дел пытался возражать, но деспот был груб: либо соглашаетесь, либо с вами будет так, как с Польшей.
Аннексии прибалтийских государств Запад почти не заметил. Не то, что вторжение в Финляндию. Пошли сравнения с царями и с Гитлером. Но даже после этого никто не хотел воевать с Советами. Черчилль считал претензии СССР на Финляндию оправданными и сказал за две недели до вторжения:
У России есть все основания быть доминирующей силой в Балтике, и она должна быть ею. Лучше Россия, чем Германия. Это в наших, британских, интересах.
И всё же почти сразу Британия стала рассматривать возможность ударов по жизненным ресурсам Советского Союза, прежде всего по каспийским нефтепромыслам. Однако СССР мог дать, как следует, сдачи в Персидском заливе. Но затягивание Зимней войны вдохнуло новую жизнь в эти планы. Даладье стал бояться, что Советы станут более тесно сотрудничать с Германией. Операция Pike продолжала стоять в планах союзников даже после капитуляции Финляндии, и только начало блицкрига на западе заставило отказаться от её реализации. Но Советы давно прознали о её существовании, Сталин запаниковал и стал заигрывать с Британией. И в то же время обильно снабжал Гитлера сырьём и даже передал Гестапо несколько сот немецких коммунистов-беженцев.
Обратите внимание: Бронетанковая техника Германии во Второй мировой войне. Истребитель танков «Jagdtiger».
А ещё через год был заключён пакт о ненападении с Японией. Несмотря на искренние попытки свеженазначенного посла Криппса улучшить отношения между странами, Советский Союз не собирался помогать Британии.Однако успех блицкрига во Франции озаботил Сталина. Он попытался укрепить отношения с Берлином, но ум Гитлера двигался в противоположном направлении. После того, как вторжение в Британию пришлось отложить, он стал рассматривать альтернативные способы достижения победы. Тем более, что захват Прибалтики, аннексия Северной Буковины в добавок к Бессарабии встревожили Берлин. Однако перед тем, как окончательно определиться со стратегией, он был готов подумать насчёт расширения сделки, заключённой в августе 1939 года.
12 ноября 1940 года в Берлин приехал Молотов. Он отказался от предложений изменить направление экспансии на юг и задавал Гитлеру неудобные вопросы о европейских странах и недавно заключённом Тройственном союзе. Ни один иностранный гость не разговаривал с ним в таком тоне. О судьбе Балкан договориться не получилось. Прошёл месяц, и Гитлер подтвердил своим генералам свою решимость атаковать Советский Союз весной следующего года.
Во время переговоров с Гитлером отношения с Британией поставили на паузу. История с накапливанием войск в преддверии операции Барбаросса и игнорирования Сталиным предупреждений о грозящем вторжении хорошо известна. 19 апреля 1941 года Криппс передал Сталину предупреждение Черчилля через Вышинского. Он даже намекнул ему (без санкции начальства) о том, что в случае затягивания войны у Великобритании может появиться желание на сделку с Германией по возвращению прежнего статуса-кво и перенаправления поиска «жизненного пространства» на восток. Зря, конечно, он это сделал.
Ночью 10 мая в центральной Шотландии приземлился заместитель фюрера по партии Рудольф Гесс. Он захотел самостоятельно помирить Британию с Германией. Британцы были знатно удивлены и упрятали его за решётку, после чего стали спекулировать о расколе в нацистской иерархии. О Гессе узнал весь мир, и опасения Сталина о готовящейся сделке за его спиной только усилились. В течение мая и июня он пытался уверить Гитлера в своей лояльности, разорвал дипломатические отношения с оккупированными Германией странами и признал иракского мятежника Рашида Али. Военные приготовления Германии он считал блефом, и в ответе на очередное предупреждение он не стеснялся в выражениях.
Резолюция на письме Меркулова: послать «источник» к еб-ной матери
Согласно мнению одного из «нерукопожатных» британских историков Дэвида Ирвинга, миссия Гесса была не то чтобы его собственной затеей. Фюрер предложил восстановить во многом довоенный статус-кво и полностью выйти из Франции в обмен на мир с Британией. Три долгих дня англичане обсуждали его предложения, и главным лицом, кто неизменно был против, оказался Черчилль, который с нетерпением ждал новых бомбардировок, которые, как назло, прекратились. Архивные стенограммы с тех заседаний содержат множество зачернённых мест, и трудно догадаться, что происходило в стенах Форин Офиса. Трудно сказать, как оно было на самом деле, но поведение Гесса на Нюрнбергском процессе, а также обстоятельства его смерти тоже достаточно загадочны. История эта так и осталась тёмной.
Говоря о Сталине, автор чуть ли не через раз называет его деспотом. Гитлера же он один раз за всю книгу назвал диктатором, в одном предложении с «деспотом». Несколько раз указывается на равнозначность сталинизма и гитлеризма, он даже пишет, что довоенные жертвы Сталина исчислялись миллионами, а Гитлера – всего тысячами. Почему же тогда Британия не замирилась с Германией, пойдя вместе с ней войной на СССР? Неужели за это мы должны благодарить лишь Черчилля?
Разумеется, между коммунистами и фашистами была гигантская разница. Те, кто не замечает её сегодня, движимы корыстными мотивами, главным образом стремлением очернить наше, а не своё, прошлое. К сожалению, проскакивает это стремление и в трудах современных западных историков, начиная с упрёков за пакт о ненападении с Гитлером (подобные которому подписывали тогда все, кому не лень) через приравнивание «деспота» к «диктатору» и заканчивая возложением вины за развязывание Холодной войны.
Больше интересных статей здесь: История.
Источник статьи: Союзники на войне (5).