-
Герман Гребе - Нюрнбергский процесс. Том 8. Страница 621
У трибунала есть заявление Германа Гребе от 10 ноября 1945 года, в котором описываются массовые убийства, свидетелем которых он был. Он был начальником и главным инженером филиала фирмы Йозефа Юнга в Украине с сентября 1941 по январь 1944 года. Сначала он описывает нападение на еврейское гетто в Ровно:
«Тогда было включено мощное электрическое освещение, установленное по всему гетто. Члены СС и полиции группами по 4–6 человек входили или, по крайней мере, пытались войти в дома. В тех случаях, когда двери и окна были закрыты и жители не открывали их после стука, сотрудники СС и полиции вломились в окна и с помощью бревна разбили двери и проникли в жилой дом.
Жителей вытаскивали на улицу в любом виде, независимо от того, одеты они или спят... Машины заполнялись одна за другой. Крики женщин и детей, щелканье плетей и выстрелы наполняли гетто».
-
Пусть Гребе расскажет о Дубно-Нюрнбергском процессе. Том 8. Страница 407
(PS-2992) по этому номеру в томе 8 (ctrl+f) можно найти свидетельство Германа Гребе.
«5 октября 1943 года, когда я посетил стройконтору в Дубно, мой начальник рассказал мне, что недалеко от стройки дубненские евреи были расстреляны в трех больших ямах — длиной 30 м и глубиной 3 м каждая. Ежедневно убивали около 1500 человек, 5000 евреев, которые еще оставались в живых в Дубно до ликвидации погрома.
Поскольку стрельба происходила в то время, когда там находился надзиратель, он вообще был ужасно подавлен. После этого я поехал на стройку в сопровождении своего прораба и увидел рядом с площадкой большую насыпь земли длиной около 30 метров и высотой 2 метра.
Перед этой набережной было припарковано несколько грузовиков. Вооруженные милиционеры - украинцы выгоняли людей из грузовиков под присмотром эсэсовца. Полицейские действовали как охранники на грузовиках, а также как водители грузовиков, въезжающих в яму и выезжающих из нее. На передней и задней части одежды у всех этих людей были требуемые приказом желтые тряпки, по которым их можно было признать евреями.
Мы с бригадиром направились прямо к карьерам. Нас никто не беспокоил. Потом я услышал нестройный залп винтовок из-за одного из валов.
Людям, выходящим из грузовиков, — мужчинам, женщинам и детям всех возрастов — приходилось раздеваться по приказу эсэсовцев, имевших при себе кнуты или кнуты. Они должны были расставить одежду по определенным местам, а значит, соответственно рассортировать обувь, верхнюю одежду и нижнее белье.
Я увидел кучу обуви, примерно от 800 до 1000 пар, огромные кучи белья и одежды. Не крича и не плача, эти люди, раздетые, стояли вокруг семьями, целовались, прощались и ждали знака от другого эсэсовца, который тоже стоял у вала с кнутом в руке.
За те 15 минут, что я там стоял, я не услышал ни одной жалобы, ни одной мольбы о пощаде.
Я наблюдал семью из 8 человек: мужчина и женщина, ок. 50 лет с детьми, ок. 8 и 10 лет, и две взрослые дочери, ок. 20 и 24 года.
Старушка с белоснежными волосами держала на руках годовалого ребенка, пела ему и играла с ним. Ребенок заворчал от радости. Родители смотрели на него со слезами на глазах. Отец держал за руку мальчика лет 10 и тихо говорил с ним. Мальчик с трудом сдерживал слезы. Отец указал на небо, положил руку на голову и как будто что-то ему объяснил. В этот момент эсэсовец у вала что-то крикнул своему товарищу. В этот момент стоявший у ямы эсэсовец что-то крикнул своему товарищу.
Последний насчитал около 20 человек и приказал им уйти за вал. Среди них была семья, о которой я говорил. Я помню девушку, стройную, с черными волосами, которая шла рядом со мной, указывая на себя и говоря: «23».
Обратите внимание: Изменение наступательной стратегии и роли танков. Причём здесь Дубно?.
Я обошел набережную и очутился перед огромной могилой. Люди стояли близко друг к другу и лежали друг на друге, так что были видны только их головы. Почти у всех по плечам текла кровь из головы.Некоторые из этих кадров все еще двигались. Некоторые поднимали руки и поворачивали головы, показывая, что они еще живы. Яма уже была заполнена на две трети. По моим подсчетам, там уже было около тысячи человек.
Я огляделся в поисках человека, проводившего казнь. На краю узкого конца ямы сидел эсэсовец; его ноги болтались в дыре. На коленях у него был автомат, он курил сигарету. Люди, совершенно голые, спускались по нескольким прорубленным в глиняной стене ямы ступеням, карабкались по головам лежащих там людей, в то место, которое указывал им эсэсовец. Они ложились перед мертвыми или ранеными, некоторые ласкали тех, кто еще был жив, и тихо разговаривали с ними. Потом я услышал автоматную очередь.
Я заглянул в дыру и увидел, что там люди бьются в конвульсиях; их головы неподвижно лежали на лежащих перед ними трупах. Кровь лилась из затылка. Я удивился, что мне не приказали уйти, но потом увидел, что рядом еще двое или трое охранников в форме.
Следующая группа уже подходила. Они спустились в яму, выстроились против предыдущих жертв и были расстреляны. Возвращаясь по набережной, я заметил, что только что подъехал еще один грузовик с людьми.
На этот раз это были больные и дряхлые люди. Старую, очень худую женщину с ужасно тонкими ногами раздевали другие, уже догола, при этом ее поддерживали два человека. Женщину явно парализовало. Голые люди несли ее по набережной. Я покинул это место со своим начальником и поехал обратно в Дубно на машине.
На следующее утро, когда я снова посетил стройплощадку, я увидел около 30 голых людей, лежащих рядом с котлованом, метрах в 30-50 от него. Некоторые из них были еще живы, смотрели прямо перед собой неподвижными глазами и, казалось, не замечали ни утреннего холода, ни стоявших вокруг рабочих моей компании. Со мной заговорила девушка лет 20 и попросила отдать ей одежду и помочь сбежать. В этот момент мы услышали звук быстро приближающейся машины, и я заметил, что это была команда СС. Я вернулся на свою стройку.
Через 10 минут мы услышали выстрелы со стороны боксов.
Оставшимся в живых евреям приказали сбросить тела в яму; затем они должны были сами там лечь и были убиты выстрелом в затылок».
-
Нюрнбергский процесс. Том 8. Страница 634
Мрачные свидетельства массовых убийств евреев также были представлены трибуналу путем показа фильма, показывающего братские могилы сотен жертв, позже обнаруженные союзниками. Все эти зверства были присущи политике, начатой в 1941 году, и неудивительно, что, согласно показаниям, один или два немецких чиновника тщетно пытались протестовать против жестоких методов, которыми производились убийства.
Но используемые методы никогда не были одинаковыми. Резня в Ровно и Дубно, о которой говорил немецкий инженер Гребе, была методом, планомерное истребление евреев в концлагерях было другой частью «окончательного решения проблемы», выражавшейся в том, что евреи со всей Германии - оккупированную Европу согнали в концлагеря.
Их физическое состояние решало для них вопрос жизни и смерти. Все трудоспособные люди использовались на рабском труде в концентрационных лагерях; всех нетрудоспособных уничтожали в газовых камерах, после чего их тела сжигали. Для этого были специально выделены некоторые концлагеря, такие как Треблинка и Освенцим.
По вопросу об Освенциме трибунал заслушал показания Гесса, который был комендантом лагеря с 1 мая 1940 г по 1 декабря 1943 г. Он заявил, что только в лагере Освенцим за этот период было уничтожено 2 500 000 человек, в дополнение к 500 000 умерших от болезней и голод.
Нюрнбергский процесс - Том 8
https://drive.google.com/file/d/1dwzoQevlDd9fG1chkAV9XuP5Nzb...
https://drive.google.com/file/d/1YI75pChL4pa1Acpd_2jS44vjYxr...
Фрагменты из мини-сериала «Нюрнберг» (2000)
ТрибуналГеттоЕвреиДубноВидеоLongpost 1 EmotionsБольше интересных статей здесь: История.
Источник статьи: Пусть Гребе вновь расскажет нам о Дубно.