Фото: vk.com
Война — это всегда суровое испытание, где формальные правила часто отступают перед лицом реальности. Во время Великой Отечественной, несмотря на существование международных конвенций об обращении с военнопленными, на фронте сложились свои, негласные законы. Советский Союз, стремясь сохранить лицо перед мировым сообществом, официально придерживался правовых норм. Однако на практике всё зависело от конкретной ситуации и людей на передовой. Если при захвате пленного присутствовал командир, вражеский солдат, как правило, оставался жив. В его отсутствие судьба противника могла сложиться иначе. Красноармейцы часто отвечали беспощадностью на жестокость, отказываясь брать в плен тех, чьи действия переходили все границы.
Нежелательные военные специальности
Фото: world-war.ru
Некоторые рода войск противника автоматически попадали в «чёрный список». В первую очередь это касалось огнемётчиков. Война сама по себе жестока, но применение зажигательного оружия, причиняющего особенно страшные страдания, воспринималось как нечто выходящее за рамки. Разница между пулей и струёй пламени была принципиальной для солдат на поле боя.
Судьба вражеских снайперов также редко была милосердной, и на то было несколько веских причин. Во-первых, их боевая эффективность была исключительно высока: точный выстрел мог лишить жизни командира или нескольких бойцов. Во-вторых, сама тактика снайперской войны — скрытная, из засады — считалась «нечестной» в рамках солдатского кодекса той эпохи. Это восприятие, впрочем, изменилось с развитием высокоточного оружия. В-третьих, некоторые снайперы, как, например, известный немецкий стрелок Аллербергер, сознательно стреляли не для быстрого убийства, а чтобы нанести тяжёлое, мучительное ранение, что добавляло к их образу особой жестокости.
Символы особой жестокости
Фото: gettyimages
Существовали категории врагов, чья репутация предрешала их судьбу. К ним относились:
1) Эсэсовцы. Солдаты войск СС стали олицетворением нацистского террора. Их жестокость проявлялась не только на фронте, но и, в особенности, на оккупированных территориях, где они проводили карательные операции против мирных жителей, партизан и политруков. Эта слава следовала за ними, и красноармейцы редко давали им шанс сдаться.
2) Венгерские и румынские союзники Германии. По воспоминаниям выживших жителей оккупированных сёл, часто именно эти войска отличались особой, беспричинной жестокостью и мародёрством, вызывая даже больший страх, чем немцы. Известен приказ генерала Ватутина 1942 года, прямо гласивший: «Мадьяр в плен не брать!», что было реакцией на доклады об их зверствах.
Предатели и коллаборационисты
Фото: waralbum.ru
С теми, кто перешёл на сторону врага, не церемонились. Полицаи, старосты и другие коллаборационисты представляли особую опасность, так как они знали местность и людей, выдавая оккупантам партизан и подпольщиков. Их предательство, часто направленное против бывших соседей и односельчан, считалось непростительным. Логика была простой: предавший однажды не заслуживает доверия и пощады.
Мародёры с советскими трофеями
Отдельную категорию составляли немецкие солдаты, у которых при задержании находили личные вещи красноармейцев: письма, фотографии, медальоны. Хотя теоретически эти предметы можно было подобрать на поле боя, чаще всего такая находка указывала на то, что враг участвовал в убийстве и ограблении советского бойца. На таких «трофейщиков» также не распространялось милосердие.
Личная месть и высшая воля
Иногда отказ брать в плен становился актом высшей справедливости или мести. Яркий пример — судьба Зои Космодемьянской. После её казни разведчицей был отдан личный приказ Сталина: солдат 332-го пехотного полка вермахта, причастного к её гибели, в плен не брать. Это показывает, как личная трагедия и воля верховного командования могли формировать негласные правила на самом высоком уровне.
Больше интересных статей здесь: История.
Источник статьи: В основном, отвечали немилосердием на жестокость.