В дискуссиях о реструктуризации российской космической отрасли для нужд коммерции звучат разные мнения. Фигура Стрговца (вероятно, имеется в виду руководитель) сама по себе не так интересна, как те масштабные процессы, в русле которых действует возглавляемая им группа. Куда же намерена направить свой «корабль» эта команда в контексте глобальных трендов?
Что такое «частный космический полет» на практике?
Если отбросить абстракции, то в основе лежит так называемая «национальная космология» — устоявшаяся система. С одной стороны, есть тяжелые носители вроде «Ангары», с другой — крупные спутники, такие как «Метеор-М». Последний, простите за прямоту, — это массивный аппарат размером с КамАЗ, начинённый множеством приборов, словно комбайн.
Между тем, за рубежом в гражданской космонавтике доминируют спутники размером со стиральную машину или холодильник. Часто это аппараты, созданные по принципу «одна задача — один спутник». Самый активный сторонник частного освоения космоса, компания Sputnik (или «Спутник»), работает с аппаратами размером с компьютерный системный блок.
Сравнение налицо: КамАЗ, полный оборудования, против множества компактных «системных блоков». Очевидно, что первый вариант сложнее. Но понимаем ли мы всю глубину качественной разницы между этими подходами?
Системная проблема и предлагаемое решение
Здесь мы сталкиваемся с фундаментальной, или «системной», проблемой, как её называет Струговец. Проблема не в остановке, а в ухудшении ситуации. Что-то не так с производством «комбайнов» — сложных, многофункциональных аппаратов. Яркий пример — неудача с «Луной-25».
Что же делать? Струговец предлагает, на первый взгляд, простой путь: раз мы не можем эффективно строить «комбайны», давайте сосредоточимся на «холодильниках». Но строить их нужно много. При этом производителя «комбайнов» предлагается разделить и сделать его подрядчиком для производителя «холодильников», сняв с себя часть социальной ответственности (так называемые «структуры со сниженной социальной нагрузкой»).
Вопрос: какой именно «холодильник» строить? Государство сейчас активно субсидирует частные компании, производящие малые спутники. Но зачем тогда полностью отказываться от производства «комбайнов»? Зачем превращать высококлассных специалистов в «золотых рыбок», лишённых сложных задач?
Проблема устаревших норм и системный подход
Многие справедливо указывают, что нормативная база устарела и её нужно менять. Однако сделать это непросто. Нормы — часть единой системы. Изменение одного элемента влечёт за собой необходимость менять другие. Люди, создававшие эти правила десятилетия назад, понимали, как работает космонавтика в целом. Остались ли сегодня специалисты такого же системного уровня? Это большой вопрос, который лишь усугубляет проблему.
Как же выбраться из этой ямы? Путем снижения сложности?
Обратите внимание: Туманное будущее космонавтики.
Подобную реформу в армии уже проводил Сердюков. К чему это привело? Стоит ли повторять тот же эксперимент в космической отрасли?В конечном счёте, решение остаётся за высшим руководством страны. Интересен в этом контексте видеоролик с Энергетической конференции октября 2023 года, а также недавние решения в области ядерной космической энергетики.
Политика задаёт вектор, но не решает всё. Итог определяют крупные социальные системы и процессы. Что происходит с этими системами, когда внешние вызовы растут, а внутри наблюдается социальный и технологический регресс?
И кто такой Стрговец в рамках этой большой системы? Чьи интересы он представляет? Недавний репортаж о его однокурснике, также работавшем в «Роскосмосе», рисует картину социального слоя, который, мягко говоря, не выглядит драйвером прорывных изменений. Можно ли положиться на него для преодоления системного кризиса?
Исключение из правил: пример компании Astranis
Как гласит поговорка, у каждого правила есть исключения. И важно понимать, где и почему они возникают. В этом плане крайне показательна деятельность американской компании Astranis.
10 апреля компания объявила о планах с 2026 года запускать спутники Omega, которые будут на 50% крупнее и мощнее нынешних. Генеральный директор Джон Гедмарк заявил, что пропускная способность новых аппаратов превысит 50 Гбит/с, против 10-12 Гбит/с у текущей модели. Нынешний спутник размером с посудомоечную машину весит 400 кг, новый будет весить 600 кг.
Для сравнения: традиционные широкополосные спутники весом в несколько тонн (размером со школьный автобус) могут иметь пропускную способность около 1000 Гбит/с, как аппараты Viasat следующего поколения.
Astranis занимает свою нишу: их спутники менее мощные, но предназначены для предоставления широкополосного доступа на ограниченных территориях (например, для отдельной страны). Клиентами являются местные телеком-операторы в США, Мексике, Аргентине, Таиланде и на Филиппинах. Срок службы таких спутников — около 8 лет, что примерно в два раза меньше, чем у обычных геостационарных аппаратов.
Ключевой технический прорыв Astranis — в эффективности. «Что делает Astranis более производительным в расчёте на массу полезной нагрузки?» — спрашивает Гедмарк. Ответ: вместо тяжёлых и долговечных ламп бегущей волны в новых спутниках используются разработанные компанией вакуумные лампы и полупроводниковые усилители мощности. Это настоящий технологический скачок.
Таким образом, существует успешная ниша для малых спутников, решающих задачи, сравнимые с большими. Однако эта ниша требует особого подхода. Производителям крупных аппаратов нужно успеть её осознать и адаптироваться, чтобы не упустить возможность.
Остаётся и открытый вопрос к модели Astranis. На геостационарной орбите, в отличие от низкой, мест ограниченное количество, и каждая «точка стояния» стоит десятки миллионов долларов. Кроме того, необходимо делить не только физическое пространство, но и частотный диапазон. Разделить ресурсы одного мощного спутника на 1000 Гбит/с — это одна задача. А обеспечить работу 20 малых спутников по 50 Гбит/с на одной орбитальной позиции — задача иного порядка сложности.
https://t.me/IngeniumNotes
Больше интересных статей здесь: Космос.
Источник статьи: Большие и малые спутники и коммерциализация космонавтики.