В этой статье мы продолжаем разбирать ключевые идеи из работы Майкла Хадсона, посвящённой трансформации мировой экономики. Ранее мы уже публиковали материалы на эту тему.
Финансовый передел мира после войны
Первая мировая война стала поворотным моментом, который полностью перекроил глобальные финансовые и политические отношения. Масштабы взаимных обязательств оказались колоссальными: союзники задолжали друг другу, и в первую очередь Соединённым Штатам, около 28 миллиардов долларов, а репарации, наложенные на Германию, достигли 60 миллиардов. Эти суммы, не учитывавшие проценты, изначально были неподъёмными для экономик стран-должников, которые физически не могли заработать столько для расчётов.
Когда США вступили в конфликт, их собственная финансовая система была напряжена, поэтому Конгресс оперативно принял решение о выделении государственных средств на военные займы союзникам. Ключевым моментом стало то, что это были именно кредиты, а не безвозмездная помощь. Конгрессмены настаивали, чтобы европейские страны платили по тем же ставкам, что и американское правительство своим гражданам для привлечения капитала. При этом в расчёт не брался огромный вклад европейских наций в общую победу, выраженный в человеческих жизнях и разрушенной инфраструктуре.
Исторический контекст и новая финансовая реальность
Практика межгосударственного кредитования в таких масштабах была новой. Ранее, в эпоху наполеоновских войн, подобные займы (например, австрийский 1795–1797 годов) уже приводили к долгосрочным проблемам из-за высоких процентов и экономических трудностей должников. В свою очередь, помощь Франции американским колониям в Войне за независимость в значительной степени была безвозмездной, а оставшиеся долги выплачивались десятилетиями.
После Первой мировой войны ситуация кардинально изменилась. На первый план вышел незыблемый, почти «священный» принцип обязательного возврата долгов. Американские займы союзникам были строго оформлены и предоставлены на сугубо коммерческих условиях. Экономист Джон Мейнард Кейнс практически сразу после подписания Версальского договора предрёк, что такая система долгов приведёт к краху международной торговли и инвестиций.
Карикатура того времени иронично обыгрывает известную фразу: «Лафайет, мы здесь!». Теперь США оставляли Франции не помощь, а долговую расписку.
Фраза генерала Першинга, произнесённая в 1917 году, отсылала к помощи Франции США в их борьбе за независимость. Однако теперь «помощь» носила совершенно иной, финансово обременительный характер.
Генерал Першинг отдаёт дань уважения у могилы маркиза де Лафайета.
Политика двойных стандартов и её последствия
Парадоксально, но США, призывая Великобританию и Францию смягчить репарационные требования к Германии, сами отказались прощать долги своим союзникам. Более того, они не открыли свои рынки для европейского импорта, что лишило Европу возможности заработать валюту для выплат. Одновременно американское правительство и ФРС отказались брать на себя роль Великобритании в поддержании стабильности мировой финансовой системы, выбрав изоляционистский курс.
Отказ США увязать долги союзников с реальной способностью Германии платить репарации оказал разрушительное воздействие на экономики всех европейских стран. Золотые резервы континента начали стремительно перетекать за океан.
Рождение сверхимпериализма: государство над капиталом
В результате этих действий США превратились в глобального кредитора-гегемона. Важно подчеркнуть, что это произошло не стихийно, по инициативе частного бизнеса, а в результате целенаправленной политики правительства. Мотивация была в первую очередь политической, а не экономической. Этот прецедент шёл вразрез с распространёнными тогда марксистскими теориями Ленина и Каутского, которые считали государство инструментом в руках буржуазии. В реальности же государственный аппарат США продемонстрировал свою автономию и верховенство. Позже подобные модели, где государство жёстко регулирует бизнес, проявятся в Европе при Гитлере, Муссолини и Франко.
Интересно, что эта узурпация финансовой власти не встретила серьёзного сопротивления со стороны мирового капитала, который признал новую реальность. Немецкий экономист Герхард фон Шульце-Геверниц ввёл для описания этого феномена термин «американский сверхимпериализм», хотя и ошибочно полагал, как и Ленин, что за ним стоят частные финансовые интересы. На деле возвышение американского государства было событием того же масштаба, что и Октябрьская революция в России, но с противоположным идеологическим вектором.
Историческая ирония и культурный след
История порой делает неожиданные виражи. Сын Шульце-Геверница, Гро, также экономист, иммигрировал в США в 1925 году. Во время Второй мировой войны он помогал Аллену Даллесу вести сепаратные переговоры с нацистской Германией. Много лет спустя его прообраз был воплощён актёром Валентином Гафтом в культовом советском сериале «Семнадцать мгновений весны».
Персонаж в исполнении Валентина Гафта (справа), вдохновлённый фигурой Гро фон Шульце-Геверница.
Обзоры книг История (наука) Экономика Первая мировая война Финансы Научно-популярная литература Длинные статьи 5
Больше интересных статей здесь: История.
Источник статьи: Сверхимпериализм (2).