Владимир Наумович Рубин хотел быть танкистом еще в школе - под влиянием фильмов и песни "Три танкиста, три веселых друга...". Позже выяснилось, что в танке сложнее: постоянно находишься в темной закрытой комнате, ничего не видишь. Если ты не повернешься так, ты попал. Все оказалось прозаично и сложно. Но Рубин не пожалел о выборе.
Когда началась война, Владимир закончил 10 классов в Москве. Поскольку он родился в 1924 году, его не сразу приняли в армию. Он копал бронированные окопы в составе рабочей бригады. Затем он и его родители были эвакуированы из Москвы.
Во время эвакуации написал заявления в военкомат, что хочет пойти на фронт танкистом. Военком пообещал помочь в этом вопросе, как только появится подходящий приказ. Между тем, он попросил меня помочь развезти повестку по району верхом.
«Ребята, бегите оттуда: вы там помрёте, в этом училище»
В 1942 году, когда Рубину исполнилось 18 лет, он направил меня в Камышинское танковое училище, эвакуированное в Казахстан, в Актюбинск.
Условия были самые тяжелые. Продовольственные проблемы, суровый степной климат. Вместо того, чтобы учиться водить танки и стрелять, они строили помещения: казармы для жилья, гаражи для танков, танковый полигон, полигон. То есть занимались не военным делом, а хозяйственным.
Было так тяжело, что некоторые курсанты бежали на фронт, а потом присылали оттуда письма:
«Мальчики, вы там умрете. Идите, идите сюда». «Я даже не знаю, как я все это выдержал. Кто-то из ребят заболел дизентерией, кто-то умер. В общем, это был самый тяжелый период в истории моей жизни, хотя потом я прошел войну, но я вообще никогда не испытывал такого ужаса, как в школе, - говорит Владимир Наумович.
После окончания училища выпускников направляли на завод в Нижний Тагил, где они помогали собирать танки. А потом получили такие же танки (22 «тридцатьчетверки» с 76-мм пушкой), сформировали танковый батальон и эшелоном двинулись на фронт.
Рубин был назначен командиром танка, а со временем стал командиром танкового батальона. Когда мы прибыли на фронт, наши уже перешли Днепр, но мостов еще не было. Они переправились по наплавному мосту — бревна, соединенные цепями, образовывали огромный плот. Две машины из 22 утонули в Днепре одновременно.
Пострадавших нет: танки пустые на плотах, без экипажа. Внутри был только водитель, и он мог выпрыгнуть. У него был открытый люк. А если танк соскальзывал с плота, то выскакивал. Успешно перевезенные танки были переданы в состав 18-го танкового корпуса 5-й гвардейской танковой армии.
Спрятал справку из госпиталя, чтоб вернуться на фронт, а не остаться в тылу
22 танка - штатное количество машин в батальоне. В отряде три танка. Три взвода составляют роту. Десять танков (девять плюс командир). Две роты - 10+10, двадцать. И по одному танку у комбата и начальника штаба - всего 22 танка. Владимир Наумович участвовал в танковых атаках, в боях. Ему трудно вспомнить детали.
«Вот вы идете в танке. Танки справа, танки слева, танки сзади, танки впереди. Загорелся один танк, загорелся другой, загорелся третий. В одном бою, когда мы взяли населённый пункт Плавни, сгорело 15 из 22 наших танков».
Тогда Рубину пришлось гореть в танке. Он и заряжающий выскочили, а механик и радист погибли.
8 августа 1944 года танк Рубина снова загорелся. Он успел выпрыгнуть из него, из горящего, но левая рука была сломана, а осколок застрял. Шрам остался на всю жизнь.
Два месяца он находился в Москве в больнице. Там он получил сертификат: ограниченная посадка. Но Владимир Наумович не захотел оставаться в тылу и вернулся обратно в часть. Бумагу из больницы он никому не показывал, говоря, что потерял ее. Благодаря этому он вернулся в свою часть и продолжил службу.
Обратите внимание: Вот как надо курить. Летающая подводная лодка СССР. Статья для тех кто хочет поржать.
Изображения в общественном достоянии.Странная история вышла из его воинского звания.
Мундира он не носил, а снял с немца кожаную куртку, и носил, но был младшим лейтенантом. Однажды был какой-то репортаж, он надел форму и попался на глаза начальству. Начальник оперативного отдела штаба увидел его погоны и сказал: «Рубин, ты что, дурак?» - "Что это такое?" — Вы что, младший лейтенант? Да ты бы уже дослужился до майора. Это из-за этой куртки. — Я, — говорит, — понятия не имел, что ты младший лейтенант».
Владимиру Наумовичу сразу было присвоено звание лейтенанта, а через короткое время — старшего лейтенанта.
«Я почему-то считал, что меня не убьют, и эта уверенность у меня была всю войну»
В третий раз он получил не Т-34, а английский танк Mk.III «Валентайн», где экипаж был — три человека. Внутри эта мысль просто поразила его. До этого Т-34 был полностью ржавым внутри, а у этого все было выкрашено в белый цвет. Чудеса! Но на войне комфорт не самое главное. По боевым качествам Т-34, безусловно, был сильнее «Валентайна».
Вслед за "англичанином" Рубин получил новый Т-34 - с 85-мм пушкой, а не 76-мм, как было раньше. На нем Владимир Наумович когда-то загнал себя в ловушку.
Вот как это было. В то время он уже был командиром отряда. Задача состояла в том, чтобы взять хорошо укрепленный населенный пункт. Оборонявшиеся в нем немцы очень точно расстреливали наши атакующие танки. Разгром закончился на левом фланге, и Рубин решил атаковать противника с этого фланга.
Правая улица была прямо, и на ней стояла батарея — три немецких орудия. По нам стреляли прямой наводкой. Чтобы добраться до него, танк Рубина въехал в дом, разрушил его, поехал дальше, но, врезавшись в соседний дом, оказался обездвиженным: и впереди, и за кирпичной стеной.
Я хотел вытащить автомат и выпрыгнуть. Обескураженный пороками, уже не молодой человек. Он сказал: "Не надо выскакивать - сразу всех схватят и все. Надо отбиваться здесь, в танке". И они сели. Немцы кричали: «Русь, сдавайся» и готовились взорвать танк. Но наши продолжали штурм села и, на счастье экипажа Рубина, прорвали оборону, ворвались и освободили их.
В другом памятном матче, который стал для «Рубина» чуть ли не последним, они, наоборот, были в обороне, и на них напали 10 тигров. И танкисты стреляли по ним, и батарея была рядом - тоже стреляли.
Два-три тяжелых немецких танка были подбиты, а остальные двигались, вели огонь и уже близко. Началась паника, и танкисты из экипажа Владимира Наумовича побежали. И механик-водитель, и грузчик сбежали, хотя оба были уже с ценами - у каждого по два заказа. Но Рубин остался и продолжал в одиночку вести огонь по наступающим.
«Я почему-то верил, что меня не убьют, и эта уверенность была у меня на протяжении всей войны. То, как со мной служил Киселев… Он мне тоже всегда говорил: «Володя, меня не убьют». В той игре, когда мы были в обороне, его танк подбили, а он остался жив. Вижу, Киселев идет. Я ему говорю: "Как ты, Жень?" А он говорит: "Да, это , мы все." И он остался жив, и я остался жив».
Я тоже помню такой случай, когда Рубин подшутил над пленными немцами. Забрали хутор, согнали всех уцелевших немцев в одну комнату. Пришел Рубин и строго сказал им: «Ваш бин юдэ! (Я еврей). Я хочу расстрелять всех вас, нацистов, прямо сейчас!» Немцы от этих слов все упали на колени. Они плакали, молились, доказывали, что они не нацисты... Они чувствовали свою вину и полное право врага казнить их как военных преступников.
Но у советского офицера не было той психологии - никого из пленных он не казнил. Это была шутка.
Владимир Наумович поступил в 1958 году на историко-филологический факультет Московского государственного педагогического института имени Ленина, который окончил в 1963 году. После окончания докторантуры в 1967 году успешно защитил докторскую диссертацию. С 1964 года преподавал в МГПИ, прошел путь от учителя до профессора. Он умер в 2019 году в Москве в возрасте 95 лет.
Спасибо за прочтение! Ставьте лайк, пишите что думаете в комментариях! Канал «Две войны» в Pulse, Telegram и ✅YouTube.
Какие похожие истории вы знаете?
Больше интересных статей здесь: История.
Источник статьи: Владимир Наумович Рубин ещё в школе захотел стать танкистом – под влиянием фильмов и песни «Три танкиста, три весёлых друга…».