Автор: В. Качанов
«Танкист»
Посвящение
Всем тем, кто шёл на смерть в неравный бой,
Солдатам, что Россию отстояли,
И жизни не жалея защищали
Свой дом, свою Отчизну, нас с тобой…
Пролог
Нет, я не воевал. Пришлось родиться
Спустя тридцать пять лет после войны.
И доля мне не выпала сразиться
За счастье, мир и честь своей страны.
И потому, что лет мне маловато
В сравненьи с теми, кто прошёл бои,
Имею ли от имени солдата
Я право написать стихи свои?
Не раз себя я спрашивал, пытаясь
Ответ найти на заданный вопрос
И не нашёл. Но всё же постараюсь
Сказать за тех, кто погибал, сражаясь,
Кто под огнём стоял, не пригибаясь,
Кто людям мир в своих руках принёс.
Глава первая
Шло третье января сорок второго.
Челябинск. Ночь, военный эшелон.
Мороз трескучий, северный, суровый
В объятьях сжал прокуренный вагон.
Трещат дрова в печурке, чтоб немного,
Чтоб хоть чуть-чуть солдата обогреть.
Буржуечка — солдатская подруга.
С буржуйкой — жизнь, а без буржуйки — смерть.
Тихонько в пальцах тлеет «козья ножка».
Пытаюсь табаком сон обмануть.
Эх, фронтовая наша путь-дорожка —
Нелёгкий, фронтовой солдатский путь!
Окурок бросить к печке наклонился,
Вновь достаю истрёпанный до дыр
Кисетик свой — одной не накурился.
«Чего не спишь, товарищ командир?»
Механик мой, водитель — Мохов Жора.
Неполных тридцать шесть, сержант, крепыш.
«Закуривай, махорочный обжора».
«Не буду спорить, если угостишь».
Я по сравненью с ним — ещё мальчишка,
Петлицы лейтенантские надел.
Безусый, молодой совсем парнишка,
А он медаль за Финскую имел.
Пять раз горел, два раза был контужен,
«Тридцатьчетвёрку» знал как «Отче Наш».
Такой, как он в бою как воздух нужен,
Такой спасёт и танк, и экипаж!
Два месяца войны, плечом к плечу, бок о бок.
Четвёртый танк мы поменяли с ним.
Но тьма крестом помеченных «коробок»
В нас не убила веру в то, что победим.
Мы — победим! Всегда мы это знали.
И, даже оставляя рубежи,
Надежды на победу не теряли,
Мы верили, хотя и отступали,
Что враг, узнав всю силу нашей стали,
Не выдержит и, дрогнув — побежит!
Как будто бы вчера всё это было.
Дом, школа, в классе парта у окна…
И весть, что всех как громом поразила
«Война. Война! Война!! Война!!! Война…»
Как бешеная жизненная планка
Рванула ввысь — попробуй догони!
С выпускника до командира танка,
Как будто бы за считанные дни.
Первый бой
И первый бой. Вот где узнал я Жорку.
«Не бойся лейтенант, не пропадём!
У нас с тобой в руках «Тридцатьчетвёрка» —
Поверь мне: живы будем — не помрём!
Не дрейфь Сашок, ведь мы с тобой танкисты.
У всех бывает в жизни первый бой.
Броня крепка и танки наши быстры!
Ты только, брат, не мажь! Не мажь родной!»
И я лупил, бил, не переставая,
Удушливой снарядной гари вонь
Превозмогая и, связки срывая,
Орал до хрипоты: «Огонь!», «Огонь!»
Кто скажет, что в бою век танка долог,
В глаза тому без смеха не смотри.
Из двадцати пяти «Тридцатьчетвёрок»
Осталось неподбитых только три.
Овсянникова, командира роты,
Володи Шестопалова и мой.
Три танка и шесть человек пехоты.
Такой вот у меня был первый бой.
С Володей вместе в танковом учились,
Хотели поскорее на войну.
На годы в документах не скупились,
Мечтали защищать свою страну,
Советский наш Союз, нашу Россию
От немца, что желал нас победить.
И не было на свете такой силы,
Что нас тогда могла остановить!
Рвались на фронт! Боялись — не успеем
Повоевать геройски для того,
Чтобы врага разбить.
Обратите внимание: Подвиг танкистов на "иномарке".
И мы сумеем,А если надо — поветру развеем,
Добив на территории его!
В мгновение одно всё поменялось.
В одно мгновенье, правды не таю,
Нас было много — мало нас осталось
В том страшном, злополучном том бою.
После боя
Из люка вылез и увидел Жорку.
Спиною оперевшись на каток,
И расстегнув сырую гимнастёрку,
Сидел, рукой обняв «Тридцатьчетвёрку»,
Не чуя рук, ни под собою ног.
«А, командир… как там, все живы наши?
Ну — в смысле... экипаж… Дай закурить.
Всё отсырело к чёртовой мамаше,
Табак и спички, мать иху етить!»
«Все живы — никого не зацепило.»
«Не слышу, мне снаряд разнёс весь люк.
Болванкой прямо в крышку засадило,
Пониже если б на полметра было —
И танку и нам всем тогда б каюк!
Поверь мне командир, проще простого:
Попали в ходовую: танк — мишень.
Машина встала – всё. Считай готово,
Расстреливай её, кому не лень»
Киваю, мол все живы, сажусь рядом,
Январь, мороз, а холод не берёт.
И, справив «козью ножку» с самосадом,
Ему её засовываю в рот.
Он затянулся, дым пустил клубами,
Вдыхая самосадный аромат,
И тихо пересохшими губами
Мне шёпотом: «Спасибо лейтенант.
Не дрейфь Сашок, ведь мы с тобой танкисты!
Все живы? Живы, ну и красота!
Броня крепка и танки наши быстры.
А люка нет — так это ж хренота!
С подбитого щас снимем и поставим.
Цел экипаж — и значит всё путём!
Покурим пять минут и всё исправим.
Поверь мне: живы будем — не помрём».
Переправа через реку
На следующий день событий этих,
Когда уж тут танкисту отдыхать,
Январь, мороз и шлёмы треплет ветер,
Пришёл приказ — пехоту поддержать.
На левом берегу реки… не знаю.
Толь Рязь, толь Вязь — поди её пойми
Пехота залегла и ни в какую,
А под огнём — попробуй подыми!
Комбат меня к себе: «Братеев — надо,
Приказывать тебе я не могу,
Пойдёшь по льду — на правом, вот досада,
На проклятущем правом берегу
Прижали пехотинцев фрицы, гады,
И не дают им головы поднять.
Надо сынок! Ты понимаешь — надо!»
Ну что я мог ему в ответ сказать…
«Товарищ капитан, приказ понятен.
По льду идти, ну значиться по льду.
В машине — тридцать тонн, авось да хватит
Льда толщины». «Давай .». «Не подведу!»
И Жорке сразу ставлю я задачу:
«На лёд мы выйдем — танк начнёт тонуть,
Ты тут же выключаешь передачу,
Сподручней чтоб со дна его тянуть.»
В ответ цигаркой Жора затянулся
И чтоб меня «мальчишку» осадить
В глаза мне глядя, криво ухмыльнулся:
«Ты поучи маманю щи варить.
Не дрейфь Сашок, ведь мы с тобой танкисты,
Путём всё будет — ты спокоен будь.
Броня крепка и танки наши быстры,
Ты только открыть люки не забудь».
И вот пошли, и лёд трещит под нами,
Открыты люки, ждём, что вот, вот, вот…
Но держимся, и будто бы шагами
Наш танк по льду идёт, идёт вперёд.
По башне лупят, ну что твоей кувалдой.
Стреляй фашист! В бессилии стреляй!
Из вкопанного танка долбят падлы.
Сейчас мы вам: «Гришаня, заряжай!»
Гляжу в прицел. Ага — там, где пошире,
Между кустами спрятался он, гад.
Отсюда он, паскуда, словно в тире
Из пулемёта бил наших ребят.
«Огонь!» Даю пристрелочный и сразу:
«Гришаня, бронебойный дай заряд!»
Прицел довёл и «На тебе, зараза!»
«Огонь!» и уничтожен супостат!
Ура! Вперёд пехота устремилась,
Врагу уже теперь несдобровать,
И в правый берег впилась, зацепилась,
Ну всё! И треск — ой мать моя ты мать!
На дне реки
И ухнула под лёд «тридцатьчетвёрка»,
Открытым люком воду зачерпнув.
«Все из машины!! Вася, Гриша, Жорка!»
И сам руками тело подтянув,
Из люка вывалился и в воду по пояс.
Вдохнуть не успеваю и — по шлём!
Как холодно, как будто бы на полюс
Я вмиг попал без формы — голышом.
Как холодно! И стужей тело сводит,
Как холодно!! Вовек не позабыть,
Как холодно… сознание уходит,
Но надо нам до берега доплыть.
На льдину выполз, силы покидают
И рухаю обратно в воду вновь.
Кто-то меня за шиворот хватает,
Пощёчинами разгоняя кровь,
С лица сшибая ледяную корку
И матом на меня: «Очнись солдат!»
Глаза открыл я и увидел Жорку.
«Очухался? Доплыли лейтенант!»
Я помню, как спирт глотку обжигает,
Лежу, не ощущая рук и ног…
Как кто-то полушубком укрывает
И хриплый бас комбата: «Спи, сынок.»
Возвращение в строй
А рано поутру — В Москву за тросом.
И всю дорогу мучил я себя
Единственным, но основным вопросом:
Как выплыл и не простудился я?
Не понимаю! К вечеру прибыли.
Спасибо, что сапёры помогли,
Наш танк своим из под воды тащили.
Машину мы продули, просушили,
Аккумуляторы на ней сменили
И с полуоборота завели!
«Не дрейфь Сашок, ведь мы с тобой танкисты»
В который Жора раз сказал свой стих,
«Броня крепка и танки наши быстры»
И вперёд маршем — догонять своих.
Продолжение следует — https://zen.me/24EcVJ
Больше интересных статей здесь: История.
Источник статьи: Поэма "ТАНКИСТ" Глава 1..