— Сначала меня призвали в армию в 1940 году, за год до начала Великой Отечественной войны. Я учился в дорожном техникуме в Житомире, в областном центре. Хотел строить дороги, мосты. Но меня призвали. Я сдал экзамены раньше, и мне дали удостоверение, что я окончил техникум. Сразу отправили меня в Белоруссию, в город Гродно. Там я служил рядовым. У меня хорошо получалось стрелять из винтовки. Я любые мишени с трех патронов укладывал. Затем меня перевели в снайперы в 6-й механизированный полк 7-й танковой дивизии. В марте я прибыл в Гродно, а в июне уже началась война.
— Меня, солдата, имеющего среднее образование, хотели сделать офицером. Из полка меня вызвали в дивизию, а из дивизии – в белорусский округ, а оттуда отправили на учебу в Ульяновское танковое училище, которое я окончил в 1942 году. Мне сразу присвоили звание лейтенанта и отправили на фронт. Я стал командиром взвода Т-34 и уехал в Сталинград. Запомнились на всю жизнь летние бои. Они были самые тяжелые, потому что мы удерживали рубеж за рубежом, отходя к Сталинграду. Мы закапывали танки. Иначе никак нельзя было. А сами стреляли прямой наводкой из укрытия. Тогда противник терял 2-3 танка, пехоту расстреливали осколочными снарядами и выводили быстрее из строя. Так мы удерживали их 3-5 дней...
— Я практически 2 раза участвовал в Сталинградской битве: один раз в обороне, целью которой было не допустить противника в Сталинград; второй раз уже в окружении противника.
—Люк мы не поднимали, потому что отовсюду стреляли, пули летели. А ведь они шальные бывают. Мы старались не вылезать из танка, а вести наблюдение, направление, бой строго изнутри. Бывали такие бомбежки, что некуда было деваться. Тогда мы под танк лезли и копали там метровую нишу. И если даже рядом попадал снаряд, то он просто покрывал и больше ничего. Танк оставался танком...Подбивали нас. Меня тоже ранило в ногу в Сталинграде. Это было зимой, в ноябре, во время бомбежки. В меня попала пуля, а я не заметил, что она сильная была. Это был второй осколок мины, колючий. Я тогда был вне танка, потому что авиация мне жизни не давала. Я больше всего боялся не артиллерии, а авиацию, ведь они пикировать могли. Приходилось следить за ними и их маневрами...
—Мы участвовали в прорыве коридора для окружения немецкой группировки. С Юго-Западного фронта в тот момент наступала другая армия, с которой мы после соединились. В результате образовался коридор 10-15 км, а потом и 20 км расстояния. Так как у нас была новая техника, новые танки, нас тогда отправили не на восток, а на запад. А в это время немцы сформировали танковую группу Манштейна и хотели прорваться к Паулюсу. Они пытались с внешнего фронта этот коридор закрыть и соединиться, но им это не удалось сделать, и группировка Паулюса была уничтожена. 330 тысяч немцев остались в окружении. Всю группировку взяли в плен.
— В дальнейшем наступлении я участвовал на своем танке со своим взводом. У меня было 3 машины, а наступал я в составе роты из 10-ти танков на станции Чернышевскую, Обливскую, Глубокую. Это на железной дороге Ростов – Каменск. Когда мы захватили уже железнодорожную станцию, нас повернули направо вдоль железной дороги на Каменск. Одна из бригад, 3-я танковая бригада, ворвалась ночью в город, располагающийся по ту сторону Северного Донца. Там были два моста: железнодорожный и шоссейный. И наши танки прорвались туда, но не удержали город... Мы простояли 2 недели, пока фронт не пустил в обход Каменского 2 стрелковые дивизии, которые форсировали Северный Донец и вышли в тыл города. Но позже они его бросили и ушли, а мы, наоборот, пришли туда. Вот здесь началось наше наступление на Донбасс. Мы дошли до города, название которого я уже забыл. Короче говоря, примерно до Донбасса. У нас уже просто сил не было, закончились. Здесь нас снова отправили в состав армии фронта, а немцы к этому времени уже выдохлись. В результате обе стороны остались на месте и там пробыли примерно 3 месяца. После этого нас направили обратно и ввели в Купянск, где доформировывали. Мы снова получили танки, артиллерию, радиостанции, личный состав.
— Здесь началось наступление на города по реке Северный Донец. Вначале мы взяли город Изюм, где образовался плацдарм. У нас остался всего один танковый корпус. Мы закопали танки в окопы, в траншею. Только одна пушка торчала. Несмотря на то, что нами было уничтожено много немецких танков, прорваться не удалось, поэтому постепенно мы начали отходить, оставив Изюмский плацдарм.
— Через некоторое время пришла наша пехота, и мы освободили город полностью. Затем наши начали наступление на Чаплино, Запорожье, Днепропетровск, Днепр. Это уже была осень, октябрь 1943 года. Горком партии города Константиновка, в котором проживало свыше 100 тысяч жителей, решил присвоить почетное звание офицеру, который первым ворвался в город. И вот мне присвоили звание Почетного гражданина города, согласно решению городского комитета партии. Это знамя из красного материала у меня дома хранится.
— После этого меня направили в Академию противотанковых войск. Я фактически ушел из танкового корпуса, который продолжал дальнейшие действия. Я лишь продолжал за ним следить, будучи слушателем...
Полностью воспоминания Глухова Николая Евдокимовича можно, и даже нужно прочитать тут :
https://iremember.ru/memoirs/tankisti/glukhov-nikolay-evdokimovich
Жду ваши мнения в комментариях, ставим палец вверх, подписываемся в раздел - впереди много всего интересного.